Он улыбается, как питон на пути к своей добыче, если бы у рептилий была возможность это показать.
— Нет, — говорит Роб. — Конечно, нет. Не хочешь провести несколько раундов на этой кровати? — спрашивает он, похлопывая матрас рядом.
То, как мужчина смотрит на меня, пускает странную дрожь, которая идёт по моему позвоночнику. Он на что-то намекает?
— Ты отвратителен, — я сжимаю руки, которые сложены на груди в оборонительной позе. Уверена, что Роберт замечает это. Люди, как он, замечают каждое слабое место в броне человека.
— А ты выросла из своих нарядов. Я был бы не против проверить, что под этой ужасной, Богом созданной, одеждой.
— Отвратителен и жалок, — добавляю я. Небольшое чувство победы проходит через меня от осознания того, что он заметил, как я перестала быть тощим подростком, даже оскорбив мой вкус в моде. Думаю, я сама немного жалкая.
— Послушай, Лана, мы теперь взрослые люди. Почему бы нам не стать друзьями, хотя бы ради блага Саши, и ничего больше?
— Меня не интересует твоя дружба, — отвечаю всё ещё твердым голосом.
Он кладёт руки на кровать и потирает ими одеяло. Мне не нравится, что он касается пастельного белья, на котором я собираюсь спать. Кажется, мужчина знает это и именно поэтому делает так.
— Хорошо, тогда, возможно, не друзьями, но мы могли бы быть вежливыми?
Я пожимаю плечами.
— Конечно. Не я здесь постоянно грублю.
Роберт смеётся.
— Ты только что назвала меня отвратительным и жалким.
— Это была констатация факта. Нет ничего грубого в констатации факта.
— Есть, если этот факт является оскорбительным.
Я смеюсь над этим.
— Твоё эго настолько хорошо отточено, Роб, и я не думаю, что ты способен обижаться на критику.
— Это только потому, что ты не можешь критиковать совершенство, — отвечает он и остро, как бритва усмехается.
— Задели, — закатываю я глаза, когда Саша возвращается в комнату.
— Звонили с работы, — говорит она. — Очевидно, какая-то поп-певица сошла с ума, и начала тусить с друзьями по городу. Они хотят, чтобы я осветила это, — выдыхает подруга, выглядя нервной. Понятное дело, что неуверена, оставляя меня в доме с Робом.
— Ты иди, а я буду распаковывать вещи, так или иначе, — говорю я ей.
Она улыбается.
— Ладно, тогда позвони мне, если тебе что-то понадобиться. Я привезу ужин, когда закончу. Китайская еда подойдёт?
— Китайская еда будет замечательно, сестрёнка, — говорит Роберт.
Она слегка шлёпает его по голове.
— Тебя никто не спрашивал, сволочь, — она смотрит на меня, ожидая ответа.
— Мне нравится китайская еда. Просто убедись, что возьмёшь то, что я смогу съесть, — говорю я уклончиво.