— Я бы мог взять тебя, — уважительным тоном сказал я.
— Не сомневаюсь. Но я не захотела бы пойти, даже если бы была достаточно взрослой.
— О, неужели ты слишком хороша для таких мероприятий, как дискотека?
Она слишком хороша, слишком хороша. Девушки превращались в абсолютных потаскух на таких мероприятиях, надевая коротенькие юбки и попивая из бутылок «Колу», смешанную с водкой. У них существовало соревнование — с каким количеством парней они смогут замутить за одну ночь.
— Это не то, что я имела в виду, — запротестовала она.
— Конечно, нет, — насмешливо сказал я, покончив с сэндвичем. — Что ещё здесь есть у тебя?
Я порылся в её коробке для обедов, вытаскивая коробочку с соком и яблоко. Я взял на себя смелость пробить отверстие в крышке сока соломинкой и сделал большой глоток.
— Ах, освежающе. Вот, приступай.
Я протянул ей коробочку, а она вытащила соломинку, положила её на траву и сделала глоток прямо из отверстия.
Я засмеялся.
— Я не больной.
Её взгляд устремился в направлении девушек, которые только что прошли мимо.
— Я определенно не знаю это.
— О, мой Бог, неужели, ты просто сделала вывод, что какая-то потаскуха наградила меня венерической болезнью?
— Нет, — сказала она, улыбаясь. — Я лишь предположила.
Я притворился обиженным.
— Не издевайся надо мной. Ты же знаешь, я профан в английском.
Её улыбка стала нерешительной.
— Это не то... это не то, что я имела в виду.
Она покачала головой, зная, что повторялась.
— Уверен, что это не так. За этими невинными глазами скрывается жестокая душа. Я всё время знал это, — подразнил я.
Она поджала губы и сделала ещё глоток сока.
— Тебе на самом деле следует рассказать директору про мистера Бреннана. Ему нельзя обращаться с учащимися подобным образом. Я вижу, как он жесток по отношению к Ронану. Он ужасный.
— Нет смысла. Этот человек работает здесь уже сотню лет. Не похоже, что они уволят его. И вообще, это не значит, что я не заслуживаю дерьма от него. Я — придурок. Ты знаешь это лучше, чем другие.
Мои слова вылетели неожиданно, полные отвращения к самому себе, что я обычно прятал за преувеличенной уверенностью.
Глаза Ланы округлились, и ей всегда удавалось этим очаровать меня. Её голос едва слышен, когда она произнесла:
— Не понимаю, как ты можешь знать, что ведешь себя жестоко, ведь ты ничего не делаешь, чтобы попробовать изменить это.
Смысл её слов поразил меня, но я не знал, что ответить. Даже не пытаясь, она умудрилась задеть меня за живое и вытащить весь тот бред, что находился внутри. Я никогда не чувствовал себя таким беззащитным, и именно поэтому мне нужно держаться от неё подальше. Вся эта встреча началась с меня, я оказывал на неё давление своей компанией, я — тот, кто контролировал ситуацию, и только несколькими мягко произнесёнными словами она повернула всё в мою сторону. Она даже и не знала этого, но, возможно, с таким же успехом сжимала в своих нежных руках моё бьющееся сердце.