Я хихикаю:
— Чёрт, я так раздражена, что это пропустила. Он возненавидел бы меня, если бы я стала свидетелем того, что он весь избит.
— Я знаю! — смеётся она.
Саша понимала, что Роберт и я всегда были в ссоре, и то, что её брат — негодяй, но раз уж они семья, она всё равно его любила. Худшая вещь — то, что я не присмотрела себе парня за шесть лет, как они уехали. Но моя неприязнь осталась. Полагаю, это показывало, как сильно мы ненавидели друг друга. Не говоря уже о том, что Саша всегда была готова рассказать парочку новых скандалов с его участием. Будто он продолжал присутствовать в моей жизни, хотя это не так. Своего рода пытка.
Будучи подростком, я была настолько худой, насколько возможно. В придачу с брекетами и ярко-рыжими волосами. Роберту открывалось бесконечное множество способов задеть меня, чтобы я почувствовала себя дерьмом. С тех пор я округлилась и сняла брекеты. И пришла к выводу, что рыжие волосы, которые превращали тебя в детстве в изгоя, на самом деле, становились предметом зависти, когда ты повзрослеешь.
— Короче, хватит о члене моего брата. У тебя всё готово для большого путешествия на следующей неделе? — спрашивает Саша.
Я разваливаюсь на своей кровати и тяжело вздыхаю:
— Да-а-а, мама и бабушка создали ажиотаж вокруг меня... Это так раздражает... Но мы обо всём договорились.
Я жила в доме среди женщин: моей сестры Элисон, моей мамы Фионы, моей бабушки Пенни и, собственно, себя. Мама и бабуля очень оберегали меня. Думаю, они представляли, что я гораздо более хрупкая, чем на самом деле. Вот, что происходит, когда ты — единственный человек маленького роста в семье среди исключительно высоких людей. На тебя вешают ярлык малыша. Элисон только шестнадцать, а она уже переросла меня.
Саша заливается смехом по телефону:
— Да, Лиза сказала, как Фиона волнуется за тебя. Просто к твоему сведению, она планирует дать сигнал об изнасиловании, прежде чем ты уедешь.
— Нет!
Боже, моя мама иногда бывает такой нудной. Вы решите, что мне двенадцать лет вместо двадцати двух, судя по тому, как мама обо мне заботится. Она женщина-полицейский, так что ещё больше осведомлена об опасностях, чем большинство мамочек. Не так много девочек — дочерей матери, которые обучают их самообороне с пяти лет, как это было в моём случае.
— Она такая. Лиза всё это передала мне, когда звонила на днях.
Саша предпочитала называть свою маму по имени. Я всегда находила это немного странным, но, эй, каждому своё. Наши с Сашей мамы — лучшие подруги. Это укрепляло нашу связь. Наши дома рядом вдоль берега в маленьком пригороде под названием Гормэнстон, где вы найдёте примерно два бара, один интернат, железнодорожный вокзал, крошечный продуктовый магазин и армейские казармы, которые создавали эклектичный микс. Мне не в новинку встречать повсюду парней в форме.