У меня глаза на лоб лезут, когда я слышу тихий свист и хихиканье. Когда оборачиваюсь, то понимаю, кто свистит — либо Виктор, либо Джейкоб, потому что оба выглядят крайне веселыми.
Девушки тоже улыбаются, но слегка различимо. Выражения их лиц трудно разглядеть за массивными солнцезащитными очками. Я рассеянно размышляю, что это за повальное увлечение крошечными бикини и массивными солнечными очками. И действительно не понимаю их развлечений, но, наверное, что-то есть в том, что мой скромный купальник показывает лишь небольшой кусочек ложбинки на груди.
Когда я смотрю в сторону, то замечаю горящие глаза Роберта. Я кашляю, чтобы дать себе возможность собраться с мыслями. И мне кажется, я слышу, как он ругается себе под нос, но не совсем уверена в этом. Есть ещё тихие бормотания двух братьев, пока Саша не прикрикивает на них.
— Вы оба, закройте свои рты, пока я их вам не закрыла.
Оба сразу бледнеют от её угрозы и успокаиваются. Румянец окрашивает мои щёки, потому что я, очевидно, и есть тема их разговора.
— О чём они говорят? — шепчу я Саше, нанося лосьон на ноги, и она отвечает: — Глупости, не о чем беспокоиться.
Ладно, теперь я знаю, что это было что-то плохое.
— Ну же, просто скажи мне, — настаиваю я с лёгкой дрожью в голосе. Саморазрушение — это моя ужасная часть психики, которая заставляет меня узнать даже те вещи, которые я на сто процентов уверена, больно ранят мои чувства.
Я всё ещё чувствую на себе взгляд Роберта. Он был настолько поглощён разглядыванием моей груди, что я не думала, что он тоже слышал, о чём говорили Виктор и Джейкоб. Этого факта уже самого по себе было достаточно, чтобы почти заставить меня забыть текущие проблемы.
— Лана, курочка, они просто пара мудаков. Не обращай на них никакого внимания, — говорит она мне, и её взгляд смягчается.
Я смотрю ещё раз на братьев, не понимающих своей низости. Они ничего, воспитанные и вежливые, как и в прошлые два раза, когда мы с ними встречались. Виктор замечает мой изучающий взгляд и краснеет от стыда. «Иногда люди говорят гадости от неуверенности», — напоминаю я себе. — «Саша права, мне не стоит беспокоиться».
Я сдаюсь, вздыхаю и тихо отвечаю:
— Ладно, тогда.
— Эй, что с тобой? — спрашивает меня Роберт, вдруг отрываясь от рассматривания моего тела. — Ты так побледнела.
Саша смотрит на него и качает головой, как бы показывая не вмешиваться в это дело. К сожалению, Роберт не понимает её молчаливого предупреждения.
— Что? Я что-то пропустил? — громко спрашивает он.
— Ничего, — говорит Саша, когда я поворачиваюсь к нему, отворачиваясь от всех остальных.