Людмила побледнела, но быстро взяла себя в руки.
— В последних числах ноября, двадцать девятого или тридцатого, я решила предложить мужу поехать в Красноярск, откуда мы оба родом, и где познакомились. Я хотела навестить своих родителей, которые там проживают. Тимофей принял мое предложение, сказав, что ему как раз нужно было урегулировать какие-то свои вопросы. — Она нервно трепала в руках свою сумочку. Серафим отметил для себя, как она волнуется. А зачем волноваться человеку, говорящему следователю правду? — Билеты на нас четверых приобретал Антон Смакуев. При каких обстоятельствах, я не знаю. Может, сам ездил на вокзал или в сервисный центр по продаже билетов. А может, и через интернет.
— А чем была вызвана покупка билетов за месяц до поездки? — поинтересовался сыщик.
— Их просто могло не быть, ведь народ едет на Новый год. В спальный вагон могли все билеты раскупить.
— Почему вы решили ехать поездом? Ведь это почти трое суток в дороге. Почему не полететь самолетом?
— Мы так решили, — опустив глаза, процедила сквозь зубы женщина.
— Поясните, когда ночью тридцатого декабря вы захотели в туалет и покинули свое купе, поезд стоял или двигался?
— Точно уже не помню, но, по-моему, он еще ехал.
— А когда дверь в туалет неизвестный, который вас там запер, открыл и вы оттуда вышли, поезд двигался или стоял?
— Не помню, — честными глазами посмотрела она на Мирутина.
— Видели ли вы кого-либо из пассажиров вагона ранее? Если да, то кого именно и при каких обстоятельствах?
— Нет, никого, — твердо произнесла свидетельница. Слишком твердо.
— Могли ли, по-вашему, Смакуев или Мастерков совершить убийство вашего мужа?
— Конечно же, нет, — вытаращилась на задавшего вопрос Людмила, — я в это никогда не поверю. К тому же, как нам поведал частный сыщик, проводивший свое неофициальное расследование, у Тимофея в кармане он обнаружил записку, в которой убийца писал, что это месть за убитую девочку. Он показал записку каждому из нас и попросил написать небольшой текст, который продиктовал. Все написали, но ничей почерк не был похож на почерк написавшего записку.
— А диктант писали все? — уточнил Серафим. — Может, отсутствовал проводник или еще кто-то? Кстати, а писал ли его этот частный сыщик вместе с вами?
— То, что он диктовал, писали абсолютно все, включая проводника и его самого.
— Тогда давайте с вами ненадолго прервем ваш официальный допрос и порассуждаем вместе, — предложил Мирутин.
— Давайте, — пожала плечами Ракчеева.
— Если ничей почерк из пассажиров вагона не совпал с почерком убийцы, написавшим записку, то Тимофея убил человек или люди, которые проникли в вагон.