— Ау, дядь Илька! — раздался задиристый голос Олешка, который только что бросил на траву еще одного дружинника — Побороться не хотите?
— Да ну тебя! — отмахнулся Муровец — Тоже мне борец нашелся.
— А вот и борец — не утихал Олешко — Хотите, и вас уложу на землю?
— Ты? — искренне удивился великан — Меня?
— Ага — подтвердил Попович — Вас. Есть такой, как его… прием. Мне Мирко его показал.
— Ну, если уж Мирко стал твоим учителем — развеселился Муровец — тогда, конечно…
Он слез из коня, расправил плечи и несколько раз взмахнул будто ветряк тяжелыми ручищами.
— Что же, показывай, чему научил тебя тот малец — прогудел он и стал против Олешка.
Однако Попович сразу показывать Витькин прием не торопился. Он ловко избегал сильных объятий Муровца и словно слепень кружил вокруг великана. Попович выжидал удобного момента. Наконец, когда у Муровца лопнуло терпение и он решительно двинул вперед, чтобы сцапать вертлявого Поповича, Олешко молниеносно нырнул ему под руку, развернулся, подставил свое плечо — и Муровец неуклюже, словно запнувшись о колоду, брякнул на траву.
Дружинники лишь охнули. Потом прозвучал осторожный смешок.
Какой-то миг Муровец лежал нерушимо, будто осознавая, что с ним произошло. Тогда поднялся с земли.
— Ну, я тебе сейчас… — медленно сказал он и двинулся к Поповичу.
Олешко попятился. Видимо, ему очень не понравилось выражение лица побежденного великана.
— Дядька, мы так не договаривались — предостерегающе сказал он. И вдруг ринулся наутек.
Глухо загудела земля — то рванул за беглецом Илья Муровец. Трижды оббегали они вокруг гранитной глыбы, обогнули сторожевую башню и опять очутились посреди дворика. Отсюда Олешко стрелой помчался к плотной группе дружинников, надеясь, что кто-то из них остановит разозленного великана. Однако группа разлетелась по сторонам, будто стая напуганных куропаток… А Илья уже трудно гремел за вратами и ни на шаг не отставал от своего молодого и неосмотрительного противника.
— Я ж тебе сейчас… — донеслось до дружинников. Вскоре противники исчезли в заросшей лозами ложбине. А за какой-то миг оттуда долетел приглушенный Олешков вскрик и несколько громких, будто плеснула хвостом здоровенная рыбина, всплесков. Когда Витька, обогнав взрослых, первый скатился в ложбину — он увидел Илью Муровца, с виноватым видом возвышающегося над Поповичем. А тот, болезненно морщась, пытался разогнуться. Он осторожно притрагивался правицей к тому месту, которое было ниже спины.
— Ну разве ж так можно… — простонал Олешко — Вы ж, дядька, едва лепешку из меня не сделали.