Сторожевая застава (Рутковский) - страница 66

— Да я же не хотел — оправдывался Муровец — обозлил ты меня, Олешко.

Попович увидел Витьку и вымучено улыбнулся.

— Эх ты — сказал он — научил на мою голову.

— Не на голову — возразил Муровец — не на голову, а на другое место. На то, откуда ноги растут.

Витька разобрал смех. Парень едва сдерживался. Он даже заслонил рот ладонью, чтобы не захохотать. Кто его знает — а вдруг Олешко разозлиться, как только что дядь Илька? И тогда неизвестно, что заболит у Витька…

Однако первым засмеялся не он, а сам Попович.

— Ну, дядька! Не знал, что вы так бегаете! Думал, драпану если что, попробуйте догнать. А оно ишь как вышло.

В тоже мгновение дорогой пролетел всадник. С его коня летели лоскуты пены.

— Половцы! — хрипло орал всадник — Половцы подходят!

Илья Муровец присел на обрубок дубовой колоды. Олешко примостился было рядом с ним, однако сразу же сделал гримасу и поднялся на ноги. Видимо, сидеть ему было неудобно.

Дружинники плотным кругом окружили гонца. Известие о внезапном появлении степных орд их нисколько не встревожило. Напротив, лица дружинников были возбуждены.

— Наконец — сказал кто-то из них — а то кони уже застоялись.

Один лишь дед Овсей не скрывал тревоги.

— Чего доброго, через них еще рожь осыплется — бубнил вон.

Гонца Витька знал. Это был Жила — тот, кто не пустил его к Змеевой норе.

— Ну, рассказывай — велел Жиле Муровец.

Гонец рассказал, что в степи между Пслом и Сулой сторожевые разъезды обнаружили несколько больших половецких орд. Одна исподтишка пробирается в сторону Римова и, похоже, будет не позже завтрашнего дня.

— Разведывают — выразил предположение дед Овсей.

Илья Муровец в знак согласия кивнул головой.

— Готовьтесь к битве — коротко велел он дружинникам — и надо разослать гонцов по близлежащим селам.

Засуетился, забурлил Римов и его околицы. Во все концы вихрем полетели вооруженные всадники. Над хатами поднялись дымы. Запахло жарким и свежим хлебом.

Олешко велел Витьке не отходить от него ни на шаг. Кривясь, сел в седло. Они выехали за врата, поднялись к поселку и медленно направились улицей.

То из одного, то из другого дворища доносился торопливый металлический перезвон: мужчины точили оружие. Какой-то древний дед, кривой на правый бок, уже испытывал свой меч — косил им будяки у ворот. Увидев Олешка, прекратил войну с сорняками и кивнул головой.

Олешко вежливо поклонился старому.

— Что там слыхивать? — спросил дед — Далеко те нечестивцы?

— Недавно будто близко были — ответил Олешко — но как услышали, что вы взялись за меч — бросились прочь.

— Тьфу — обиделся на это дед — язык у тебя как помело.