— Айзек Питман, изобретатель стенографии, жил в доме номер семнадцать по Роял-Кресент. Там на стене висит табличка.
— А он-то тут при чем? — спросил Питер Даймонд. — Или у него была юная сексуальная рабыня?
— Очень в этом сомневаюсь, — холодно возразил ПНП. — Я читал о Питмане. Это был человек высоких принципов. Как и я, трезвенник, вегетарианец и противник табака.
Повисла неловкая пауза. Даже Даймонд не решился продолжать тему сексуальной жизни Питмана — или ПНП.
— Это всего лишь предположение, — пробормотал Рэй.
Еще одна версия поступила от Кайта Халлиуэлла:
— Возможно, число семнадцать относится ко времени. Например, семнадцать часов, то есть пять вечера.
— Если так, мы опоздали на десять минут, — заметил Даймонд, взглянув на часы. — Лично я сомневаюсь, что этот шутник даст нам много времени на раздумье. Ему это ни к чему, верно? Это как в той книжке, «Тридцать девять ступеней». Бесполезно искать заветные ступени. Не поймешь, что нашел их, пока не окажешься на нужной лестнице. Я хочу сказать: мы можем весь вечер гадать про «семнадцать то» и «семнадцать се». Семнадцать лошадиных сил, семнадцать деревьев на улице, семнадцать дней в месяце, пятнадцать игроков в регби плюс два запасных. Пока мы не знаем, где искать, все это гадание на кофейной гуще.
— То есть, вы предлагаете…
— Игнорировать этот стишок. Сосредоточиться на других зацепках.
— Каких зацепках? — пробурчал Рэй.
Уигфул вставил:
— Мы работаем не покладая рук.
— А где результаты?
— Нельзя торопить следствие.
— Ну почему же, — пожал плечами Рэй. — Питер Даймонд получил признание в убийстве всего через пару минут после того, как приехал на место.
ПНП тяжело вздохнул.
— Джентльмены, давайте сосредоточимся на марке. Думаю, мы не можем просто игнорировать это сообщение. Возможно, Питер прав и преступник морочит нам голову, но, если мы сумеем извлечь из этой записки что-то полезное, у нас появится шанс связать ее с другими уликами.
— А кто-нибудь видел этого парня в понедельник утром? — спросил Даймонд. — Или лестницу у окна?
— К сожалению, нет, — ответил Уигфул. — Но недалеко от места преступления шесть или семь человек заметили мойщиков окон, которые показались им подозрительными.
— Вы когда-нибудь видели мойщика окон, который не казался бы подозрительным? Как насчет криминалистов? Они что-нибудь раскопали?
— Вор работал в перчатках. В комнате найдено много всяких волосков и волокон, но поскольку в музее каждый день бывает полно людей, они могут принадлежать кому угодно. Шкафчик с маркой взломали ржавым гвоздодером.
— А сотрудники музея?