— Кое-что есть, но многое придется рассчитывать в ходе экспериментов и проверять итоговые цифры на стендах, так как уран в чистом виде использоваться не будет — в основном ядерные отходы, которых у нас в стране переизбыток. Вы математик, Федор Иннокентьевич, и если чувствуете в себе силы заниматься подобными расчетами, то комбинат принимает вас на работу. Что скажете?
— Можно попробовать, Николай Петрович, но как же радиация?..
— По этому поводу не волнуйтесь, абсолютно никакой радиации. Благодаря существующим фильтрам из сопла емкости выходит только тепловая энергия огромной температуры и силы, никакого излучения. Как мы этого добились — вопрос не вашей компетенции, здесь у каждого свой допуск секретности. У вас всегда будут исходные данные — объем емкости, сила тяги, которую необходимо получить, и конкретный состав ядерных отходов. Вы же даете ответ о необходимом количестве топлива, допустим, на сорок лет работы по замкнутому циклу и диаметре сопла. Всего две цифры, которые от вас требуются, — еще раз кратко повторил Ковалев. — Сколько вы получали в университете?
— На руки тридцать, — ответил Петровский.
— Да-а, маловато, — хмыкнул Ковалев, — семьдесят вас устроит?
— Конечно, — обрадованно ответил Петровский.
В кадрах он дал подписку о неразглашении и сразу направился в университет увольняться. Дома с восторгом рассказывал о комбинате. Ольга все-таки задала вопрос:
— Ты же чистый математик, папа, не физик, станешь рассчитывать траектории полета ракет? Не танки же вы там производите.
— Не танки, это точно и не ракеты. Комбинат производит краску, — ответил отец.
— Лапшу на уши можешь другой вешать — генералы краску не производят. Нельзя говорить — так и скажи, зачем же лгать — обиделась Ольга.
— Если секрет, то не надо было и спрашивать, — недовольно ответил отец, — ты наверняка читала, смотрела по телевизору или где-нибудь слышала, что самолеты на определенной высоте обледеневают, тяжелеют и падают. Такие случаи редки, но бывают. Перед полетом самолеты обрабатывают специальной жидкостью. Если взять всю Россию с гражданскими и военными самолетами, то подобной жидкости требуется огромное количество, десятки тысяч тонн, а это деньги, большие деньги. На комбинате изобрели специальную краску, состав которой является государственной тайной. Такой краской покрывают самолет единожды, и он не обледеневает на высоте. Двойная, тройная экономия — красить новые самолеты все равно надо и не требуется антиобледеневающей жидкости.
— Фу, я то думала, что комбинат чем-то серьезным занимается, — произнесла Ольга.