В ответ услышал лишь женский смех и сконфузился, отошел к машине. Что делать? Он отправил водителя:
— Иди по дворам, собирай народ, — приказал Кузнецов.
Через полчаса собрались люди, Кузнецов начал:
— Я директор судостроительного завода, вы все меня знаете. Скоро выборы и каждый из нас обязан…
— Подожди, директор, — выкрикнул Дед Матвей, — Борис Николаевича нет.
— Семеро одного не ждут, — парировал Кузнецов, — продолжим, товарищи.
— Тебе же сказали: подожди, вот и жди, — крикнул Мирон Петров.
«Правильно, пусть ждет», — заголосили бабы.
Михайлов не стал накалять обстановку, вышел из ворот, заговорил сразу:
— Не знаю, какие там у вас порядки на заводе, но у нас принято с людьми здороваться сначала. Это первое, второе — мы свои обязанности знаем и выполняем их, явка на выборах у нас стопроцентная. Почему вы, гражданин хороший, свои обязанности не выполняете. Вы обязаны отчитаться перед избирателями о проделанной депутатской работе. Почему вы не отчитались, почему не выполнили своих обязательств? Объясните людям, своим избирателям.
— Свой отчет я выставил на сайте местной администрации, и избиратели могут с ним ознакомиться. Я свои обязанности выполняю и вы, гражданин, не мешайте мне…
— Народ дурить… не получится. Наш Президент конкретно сказал — деятельность депутата должна быть прозрачной, отчетность обязательной и доступной каждому избирателю. Вы знаете, что в деревне нет интернета, следовательно, мы не можем посмотреть отчет на сайте. Вы обязаны были приехать сначала и отчитаться. Будем считать, что вы приехали не агитировать нас, а отчитываться. Прошлый раз вы обещали улучшить быт, говорили о плохих дорогах, снабжении, недоступности медицинского обслуживания и так далее. Что конкретно сделано? Ничего, абсолютно ничего, вы палец о палец не ударили для нас, своих избирателей. А сейчас снова приехали заманивать очередной ложью? Хватит, наслушались вранья.
Михайлов повернулся и ушел в свой двор.
— Правильно, мужики, пошли по домам, нечего этого вруна слушать, — крикнул дед Матвей.
Через минуту на улице никого не осталось. Побледневший Кузнецов плюхнулся на сиденье автомобиля, попросил сигарету у водителя, хотя практически не курил. Позор и конфуз полный. Говорили ему про генерала — не простой это человек. Но он-то все правильно сделал, приехал сначала к нему. Почему не принял? Теперь уже ничего не исправить, этот электорат он потерял.
Он смял сигарету, так и не закурив, бросил водителю:
— Поехали.
Кузнецовский конфуз докатился до района уже на следующий день. Колька рассказал подробности в поселке, от которого до райцентра рукой подать. Люди обсуждали, смакуя подробности, где-то привирали на свой удобный лад, но в целом действия генерала в Михайловке считали правильными. Даже заводчане понимали, что их директор не проходной в этот раз. Задумывались — а что он для нас сделал?