На палубе сторож остановился и прислушался. У Яна даже мелькнула мысль, что и поход за помпой Бернар придумал, чтобы проверить, чем заняты те двое. В салоне их не было. Сторож свернул по коридору направо. Дверь в капитанскую каюту была прикрыта неплотно. Оттуда доносилось громкое пыхтение, словно там боролись. Ян подошел к двери, за ним на цыпочках подкрался сторож. Блондин и Усач как раз отодрали большой кусок обшивки и бросили в кучу обломков, громоздившуюся посреди каюты. Светя фонариком они тщательно осмотрели обнажившиеся стены, заглядывая в каждую щель. Но, видно, они не нашли того, что искали, так как Усач снова навалился на лом.
Бернар тихонько тронул Яна за плечо и выразительно кивнул: мол, пошли-ка отсюда подобру-поздорову. Когда они вышли на палубу, он сказал:
- Вот чудаки, ей-богу! Заплатить за обшивку такие деньги, а потом кромсать, будто она гроша ломаного не стоит!
- А может, они хотят отказаться от покупки? Скажут, что дерево поломано и им такое не нужно. Надо бы предупредить господина Фербекена.
- Ну, знаешь! Изломать все к черту, чтоб потом отказаться? А фонарик зачем? Что они там ищут?
- Хоть убей, не понимаю, - сказал Ян. - Да ну их. Пошли за помпой.
Они без труда сняли помпу со шпангоута, на котором она была закреплена.
- Ну вот, совсем другое дело, - с удовлетворением сказал Бернар. - Лодочка у вас будет что надо.
Грохот в капитанской каюте усилился. Те двое, как видно, работали уже кувалдой. Сторож забеспокоился. Надо все-таки позвонить хозяину.
Он ушел, но вскоре вернулся:
- Говорит, что за дерево они заплатили и пусть делают с ним, что хотят. А вот находиться здесь после шести вечера запрещено. Придется их выпроводить. Пошли со мной.
Увидев сторожа, громилы немного растерялись, но тут же снова взялись за свое как ни в чем не бывало!
- Хозяин звонил, - сказал Бернар. - Он никому не разрешает оставаться на борту после шести вечера.
- Это почему же? - раздраженно спросил Блондин. У него был писклявый голосок, совсем не подходивший к его массивной фигуре с широкой грудью и бычьей шеей.
- Спрашивайте у хозяина. Я тут ни при чем.
- Днем нам, может, некогда, - огрызнулся Блондин.
Но Бернар не сдавался:
- Ничем не могу помочь. Придется вам уйти.
Усач плюнул со злости, но все-таки пошел прочь. Блондин еще помахал кувалдой, посветил фонариком, потом тоже нехотя поплелся к трапу, бросив через плечо:
- Хозяйский прихвостень!
Красная машина умчалась, едва не задев по дороге штурманскую рубку.
- Нахалы бессовестные! - проворчал сторож.
- Еще какие нахалы! - поддакнул Марк, передразнивая писклявый голос Блондина.