— То-то! — погордился Паша. — Что здесь делаешь?
— Не твое собачье дело, — за Сырцова ответил Дмитрий Федорович.
— Молчу, босс, — успокоил его Паша с готовностью. — Молчу.
На вид — старик, но, если убрать алкоголичную отечность, помыть, постричь, побрить и поодеколонить, — не более пятидесяти. Глаз лукавый, живой и неверный, как у всякого неглупого запойного пьяницы.
— О чем же ты молчишь?
— Все о том же, товарищ секретарь! — развязно и униженно признался Паша.
— Извини, Георгий. — Дмитрий Федорович встал. И Паше: — Пойдем в дом.
Они ушли, а Сырцов остался смотреть на райские кущи за стеклом террасы. Появилась на террасе с тропинки крепкая суровая женщина лет семидесяти, а старухой не назовешь. Мрачно поздоровалась:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — вежливо откликнулся Сырцов и поспешно встал. Женщина, не обращая на него внимания, тревожно принюхалась и мрачно констатировала:
— Паразит Пашка приехал.
И пошла было в дом. Но уже шли ей навстречу оживленные Дмитрий Федорович и Паша. Паша доброжелательно поприветствовал ее:
— Доброй фее этого дома Ольге Лукьяновне привет и наилучшие пожелания!
— Клоуном был, клоуном и остался, — решила та и плечом уперлась в дверной косяк. Так и стояла, не собираясь уходить. Дмитрий Федорович и Паша расселись по своим местам. Все четверо молчали некоторое время. Наконец Паша, который явно поправился там, внутри, не выдержал и, подмигнув Сырцову, подал заготовленную за это время реплику:
— Вместо того, чтобы меня взглядом пронзать, поднесла бы ты, Лукьяновна, водочки старому знакомому.
— Ты уже выпил, — уличила она Пашу.
— А ты еще дай. Тогда уйду.
Она молча повернулась и двинулась в тьму комнат.
— И мне рюмочку прихвати! — крикнул вслед Дмитрий Федорович.
Опять молчание, потому что ждали. Когда появилась Ольга Лукьяновна с подносом, мужики откинулись на спинки стульев. Она поставила поднос на стол и снова вернулась к дверям. На подносе стояли почти полный гладкий стакан и две граненые стопки, наполненные до краев. И тарелка с тремя бутербродами с красной икрой.
— А Георгий не пьет! — радостно сообщил Дмитрий Федорович.
— Молодец, — одобрила Сырцова Ольга Лукьяновна.
Пыощие Дмитрий Федорович и Паша выпили свое,как должно пить русскому человеку — до дна. Хорошо шла под водочку соленая икорка: раздавленные языком о нёбо крутые шарики начисто убирали привкус сивухи.
Выпили, закусили и замерли в неге. Ольга Лукьяновна вздохнула у притолоки. Паша сморщился как от лимона.
— Уговор помню, Лукьяновна! — заверил он. — Но дай хоть минут пяток посидеть спокойно.