Она вскинулась, обернувшись, хотела, вероятнее всего, сказать что-нибудь вроде «Чай не водка, много не выпьешь», но, вспомнив про нечто важное свое, без улыбки согласилась:
— Да, крепкого чайку сейчас — в самый раз.
Он удалился на кухню. А она не последовала за ним. Ох и серьезно все у дамочки, ох и серьезно! Опасно то,что нагла и самонадеянна: по нахалке может в крутую кашу попасть. И не помочь ей, дуре: скрывается и наверняка не откроется до конца. Поколдовав с чаем и ароматической добавкой (тоже Лидия Сергеевна приучила), Сырцов поставил на поднос чайник с кипятком, заварной под ватной бабой, чашки и разную мелочь к чаю. Бодро напевая «Это есть наш последний и решительный бой», он вошел в комнату и поставил поднос на журнальный столик. Аккуратно разлил чай по чашкам и вопросительно посмотрел на Машу. Понимай как хочешь: то ли — пейте, милая дамочка, то ли — говори, последняя темнила. Она исполнила и то и другое: отхлебнула осторожно из чашки и заговорила:
— Я не спрашиваю тебя, хороший ты человек или нет. Я спрашиваю: на тебя можно положиться, Георгий?
— Смотря в чем, — резонно ответил он.
— Во всем.
— Нет.
Она сделала еще глоток, подумала и спросила:
— Сознательно ломать разговор — это тоже принадлежность твоей профессии?
— А какая у меня профессия?
— Господи, еще и говорить по-настоящему не начали, а я уже устала от тебя!
— Кому жалуешься?
— Я же сказала: Господи!
— Не упоминай имя Божье всуе, — напомнил он расхожую истину.
— Что мне делать? Что мне делать? — уже себе задана вопрос Маша.
— Говорить о том, с чем пришла. Или не говорить.
— Ты не предашь меня, Георгий?
— Наконец-то точный вопрос. Если ты не собираешься кого-либо убивать, если ты не хочешь ограбить банк,то нет, не предам.
Она думала, думала, думала и вдруг быстро и сбивчиво, как под наркотическим кайфом, заговорила:
— Я — не идиотка, не трусиха, не растеряха. Я умею собраться на важное дело, я вижу и могу использовать человеческие слабости. Я способна рисковать с холодной головой. И я всю жизнь страстно желала быть богатой. Но я нищая, понимаешь, Георгий, нищая! Я запуталась в долгах, я всем вру, я каждое утро, просыпаясь, с ужасом жду звонка в дверь, за которой стоят посланцы кредиторов, пришедшие кулаками выбивать из меня деньги.
— Продай «хонду» и расплатись с долгами хотя бы частично, — отнюдь не сопереживая, делово посоветовал Сырцов.
— «Хонду» мне оставил уехавший на год за бугор поклонник. Поклонник-то поклонник, но за двести баксов в месяц, — изволила поиздеваться над собой Маша.
— Квартира у тебя хорошая?