– Лжец!
Эмили начала бить ногами и сопротивляться, и он сжал ее крепче.
– Я поймал ее, но поторопись, Седрик! Она ужасно брыкается.
Тот присел на корточки рядом с ней и поднес к ее губам флягу, насильно влив в рот настойку опия. Эмили пыталась отвернуть голову, и все же Седрик другой рукой закрыл ей рот, чтобы она не выплюнула гадкую жидкость. Бесполезно было сопротивляться своей участи. Девушке оставалось лишь молить глазами, так как уста уже не слушались.
– Простите, дорогая. Мне действительно жаль. – Искренний голос Седрика удивил ее.
Как после такой брутальности могла последовать эта искренность?
Он продолжал держать флягу у ее губ. Она с трудом сделала глоток и закашлялась, напиток обжег все внутри.
Последним, что видела Эмили, был сдвинувший брови Седрик. Как она ни силилась оставаться в сознании, ее руки опустились на песчаную поверхность пустой дороги. В носу у нее стоял затхлый запах почвы, смешанный с запахом мужского тела, прижавшего ее. Эмили отяжелела. Веки задрожали, и она поняла, что не может больше держаться. Годрик нежно погладил ее, словно желая успокоить, но лишь замешательство и страх последовали за ней во всеобъемлющую темноту.
Седрик, виконт Шеридан, взял девушку за подбородок и наклонил ее лицо, чтобы изучить.
– Она правда без сознания?
Лунный свет падал на ее тело, позволяя мужчинам лучше рассмотреть их жертву. Длинные темные ресницы у фарфоровых щек, окрашенных розовым румянцем.
– Есть только один способ узнать.
Руки Годрика заскользили по ее телу, несколько раз возвратившись к талии, тому месту, в котором, как он выяснил, она боялась щекотки.
Пленница оставалась неподвижной, никак не реагируя на его проверку.
– Она точно отключилась.
Он слез с нее.
Чарльз и Люсьен направились к своим лошадям.
Чарльз рассмеялся.
– Сколько, ты говорил, лордов понадобилось бы для укрощения этой проказницы?
Люсьен Рассел, маркиз Рочестер, подавил усмешку.
– Больше, чем мы предполагали, – ответил Эштон, с изумлением рассматривая Эмили.
Годрик поднял грязную, но великолепную маленькую пленницу, лежавшую у его ног.
– Она совсем не такая, как ее дядя.
Его бросило в жар. Короткое воспоминание о ней не помогло разгадать загадку мисс Эмили Парр. Годрик не мог забыть того, как она боролась с ним, даже несмотря на страх. Но осознание, что он напугал ее, неприятно отдалось в груди. Предполагалось, что он проигнорирует ее протесты и увезет. Однако герцог совсем не думал, будто Эмили будет так отважно драться с ним и заставит его почувствовать себя полным негодяем.
Седрик засунул флягу с настойкой опиума назад в карман жилета.