– Я бы не жаловалась на это, мисс. Душу бы отдала, чтобы со мной так же обращался этот удалой лорд Лонсдейл. Я начала работать у его светлости, когда мне еще не исполнилось и шестнадцати. Впервые увидев графа… – Либба хихикнула и прикрыла руками зарумянившиеся щеки. – Скажем так, я была бы в восторге, если бы он обратил на меня внимание, особенно таким образом.
– Это ты сейчас так говоришь. Мы посмотрим, как бы ты себя чувствовала, если бы пятеро мужчин погубили твою репутацию лишь потому, что один из них захотел отомстить за что-то, к чему ты не имеешь абсолютно никакого отношения. – Эмили встала из ванны и обмоталась полотенцем. – Это невыносимо!
– Его светлость ведет себя с вами ласково, не правда ли?
– Что ты имеешь в виду?
Эмили сразу вспомнила грубые объятия у озера и то, как жестоко он ущипнул ее за ягодицы, а еще – угрозу отшлепать ее. Ласково? Годрик вел себя как угодно, но только не ласково.
Либба указала на халат и тапочки, которые Эмили сбросила рядом с кроватью.
– Его светлость надел это все на вас, пока вы спали. Это личные вещи его светлости, которые он надевает по вечерам. – Горящие глаза Либбы придавали особый подтекст ее словам.
Эмили опустилась на стул у туалетного столика, внезапно почувствовав себя очень маленькой, что было ей вовсе не свойственно.
Годрик раздел ее догола? Он видел ее тело, пока она лежала беззащитная? Неужели этот проклятый человек считает, что имеет право на нее только потому, что пару раз поцеловал? Ну хорошо, больше, чем пару, и это были очень глубокие поцелуи, мрачно размышляла Эмили.
– Ты думаешь… Он не ожидает от меня… Я не какая-то там девка с сенного рынка!
Либба побледнела от такого сравнения.
– Он никогда не станет давить на вас, мисс. Клянусь вам. Он хороший человек.
– По-твоему, Либба, стал бы хороший человек похищать девушку и разрушать ее будущее? – Она старалась не вспоминать, как сама же легко отвечала на его ласки и поцелуи.
Служанка, забывая о реалиях этого мира, продолжала говорить, что мисс, конечно же, не о чем беспокоиться и что в конце концов все будет хорошо.
Эмили надела одно из новых платьев, которое Симкинс заказал из Лондона. Она выбрала новую пару белых чулок среди свежего нижнего белья и ночных рубашек, все было пошито из дорогого муслина и выглядело менее скромно, чем верхний убор.
Ощущение чистого нижнего белья и нового голубого платья на теле изменили ее настроение. К ней вернулась прежняя уверенность – не те хрупкие проявления ее, а уверенность полноценная. Вместо того чтобы поднять волосы, она попросила Либбу собрать их на затылке и связать лентой. Ее глаза сверкали, как пара сиреневых драгоценных камней, когда она с одобрением посмотрела на свое отражение в зеркале туалетного столика.