Эштон вмешался в эту безмолвную войну.
– Эмили, могу я задать тебе довольно странный вопрос?
Она кивнула.
– Ты, случайно, не говоришь по-гречески?
Эмили удалось не выдать себя и скрыть правду, что она действительно владела именно этим языком, а кроме того, латынью.
– Нет, – солгала она.
Эштон, повернувшись к своим друзьям, обратился к ним на отличном греческом языке. Она с легкостью понимала их разговор.
– Чарльз, что ты с ней сделал?
Граф с виноватым видом посмотрел на Годрика, затем опустил глаза.
– Я попросил, чтобы она поцеловала меня. Она же дала пощечину. Клянусь, это больше не повторится.
– Похоже, ты потерял былую хватку, – пошутил Люсьен.
– Распалившись, я немного увлекся, но ничего страшного не произошло.
Годрик ударил кулаком по столу.
– Ничего страшного? Ты не можешь требовать таких вещей и не ожидать, что это не отразится на ней!
Чашка Эмили вдруг цокнула, и чай разлился на стол. «Лицемер». Она с беспокойством посмотрела на герцога. Но никто из присутствующих не обратил на это внимания.
Виконт заговорил низким голосом:
– Годрик… Не хочу оказаться адвокатом дьявола, но сегодня утром ты зашел дальше, чем просьба о нескольких поцелуях, если я правильно помню.
«Вот именно». Лицо Эмили начало гореть, чего они не заметили.
– Если я хочу ее, Седрик, значит, она моя! – закричал Годрик. – Это мои деньги украл ее дядя, потому я имею право похитить что-то взамен!
– Но Эмили не крала твоих денег, – резко произнес Люсьен. – Ты навредил ей, привезя сюда, и вообще-то не обязан соблазнять ее. Мы не арабские шейхи, которые держат женщину, как рабыню в гареме.
Эштон прочистил горло, заставив всех в комнате замолчать.
– Очевидно, мы все заинтересовались Эмили, и не как захватчики пленницей. Мой совет: нам нужно более тщательно взвешивать наши поступки и стараться думать головой, а не местом ниже пояса. Если это возможно. – Он бросил быстрый взгляд на Чарльза. – Настало время действовать в соответствии с Правилом Четвертым нашего кодекса. Если кто-либо из присутствующих мужчин желает получить Эмили, он должен убедить ее выбрать его. Как только это произойдет, никто другой не может добиваться ее. Больше не будет поцелуев, взятых силой, даже от тебя, Годрик. Я решительно настаиваю на этом.
Его требование удивило Эмили: неужели он и вправду тайный лидер группы? Возможно, звания на самом деле не влияют на внутреннюю политику Лиги.
– Но, Эш, – возразил Чарльз, – ты же не можешь ожидать от нас, что мы не притронемся к ней. Она такая…
– Неотразимая? – мрачно произнес Годрик. – Кто, черт возьми, в чьей власти, ты или твои чресла?