Такого в их отношениях еще не было, старалась убедить его Мэгги, наливая еще выпить.
— Люди меняются, — сказал Регги.
С ним было так приятно разговаривать. Он говорил так умно и обнадеживающе. В этом было что-то ужасно привлекательное, даже сексуальное. Она никогда раньше не думала о Регги в этом смысле и сделала вывод, что его сексуальная привлекательность была крайне недооценена. Она, возможно, смогла бы отучить его постоянно носить свитера с V-образным вырезом. В глазах окружающих он казался мягче и круглее, чем необходимо. С эмоциональной стороны он напоминал мощную башню, особенно в сравнении с психологической немощью Кеннета или изнеженностью Свонна.
Что может быть важнее для двух взрослых людей, нежели такой тип эмоциональной и моральной силы? — думала она, находясь в восторженном состоянии после еще одной порции рома. А в Регги оба этих качества слились воедино. К тому же курица, должно быть, уже готова. Ну, мясо еще не отслаивается от костей, как ей нравится, но они так голодны! А кроме того, комната закружилась под ногами…
Когда она проснулась, в голове все просто тряслось. Первое, что она увидела, была голая мужская спина. Она сразу поняла, чья это спина. Хотя совершенно не помнила, каким образом они добрались от кухонного стола до ее постели и что произошло между ними после этого. Единственное, что едва дошло до Мэгги, пробив чувство сильной тоски внутри ее черепа, так это то, что она, без всякой на то необходимости, совершила что-то такое, что усложнит ее существование в дальнейшем. Регги зашевелился. Мэгги едва сдержалась, чтобы не вскочить с кровати. Он перевернулся и, промурлыкав во сне слово, похожее на «дорогая», обнял ее, положив голову ей на плечо. Было что-то одновременно успокаивающе знакомое и отталкивающее в ощущении тепла его мягкого тучного тела и в слабом запахе его одеколона.
— Боюсь, меня сейчас вырвет, — сказала она, и Регги разомкнул руки, выпустив ее на свободу.
Она полетела в ванную комнату, где освободилась от остатков содержимого желудка. Затем она приняла четыре таблетки аспирина, забралась под душ и массировала себе шею и плечи при помощи пульсирующей головки душа столь долго, что вода остыла. Это было своего рода рекордом, если учесть размер бака водонагревателя, который они с Кеннетом установили во время последнего ремонта. Когда дольше тянуть было уже невозможно, она вернулась в спальню. Регги сидел, опершись спиной на подушки. Он выглядел опустошенным. Глаза его блестели, а кончики рта опустились вниз, как у какой-то восточной резной фигурки, изображавшей погубленную душу.