— Да уж, — усмехнулся я. — А если и проверят, сяду я не за то, что пустил тебя в кресло второго пилота без лицензии.
Анна помолчала, а потом сказала тихо:
— Мне жаль, капитан. Мы поступили подло.
У меня мурашки поползли по спине от ее тона. Я догадался, о чем она говорит.
— Не будет никакого суда, верно? — прошептал я. — Если нас поймают, я попросту исчезну?
— Слишком многое поставлено на карту, — согласилась девушка. — Союзные спецслужбы не допустят утечки информации.
Я сидел неподвижно, сжимая пальцами подлокотники кресла и глядя в слепые мониторы.
— Тогда мне тем более нет смысла вас сдавать, — тихо сказал я. — Прощения не будет.
— Да.
Мы долго молчали.
— Поспите, капитан, — нарушила молчание Анна. — Я посижу.
— А ты знаешь, что делать, если что-то случится?
— Разбудить вас, — она лукаво улыбнулась и смахнула челку со лба. На щеках у нее были ямочки, и вот такая она начинала мне нравиться, честное слово.
— Правильный ответ, — одобрил я. — Ну ладно. Разбуди меня через шесть часов.
Я сомневался, что смогу уснуть, стимуляторы все еще действовали, да и разговор с Анной спокойствия не добавил. Но, как ни странно, я уснул почти сразу, как моя голова коснулась подушки.
Насчет Дружбы я ошибся — груза пришлось дожидаться всего-то три дня. Планета была мерзкой, холодной и с повышенным тяготением, так что я и сам почти не покидал корабля. Проявил, так сказать, солидарность с пассажирами. И даже предложил Филиппу сыграть партию в шахматы — и что на меня нашло? Он согласился с видимой неохотой, и скоро стало ясно, почему: на достойного соперника я не тянул. В шахматы папаша играл отлично.
Тем более странно выглядела вся эта затея с побегом из Центра и с попыткой утаить открытие. Шахматисты, вроде, должны быть хорошими аналитиками. Никакой склонности к анализу я за Боввой не замечал. Человек, способный рассуждать логично, просто-напросто не стал бы убегать — понятно ведь, что бесполезно.
Сразу после старта с Дружбы местный патрульный катер просигналил мне остановиться. Сердце у меня ухнуло в пятки. С чего бы вдруг эта внезапная проверка? Пока катер приближался для стыковки, я прятал своих пассажиров. Они тревожно поглядывали на меня, но не спорили и не сопротивлялись. Я не стал их успокаивать — времени не было, да и смысла тоже. Нет такого тайника, который нельзя отыскать.
Полицейский лейтенант угрожать мне оружием не стал, и я счел это добрым знаком. Но обыскать корабль он все же приказал, проверка документов его не устроила. Опытный попался мужик, почуял, что со мной что-то не так, а вот что именно, сообразить не мог. Он трижды обошел корабль, исследовал в трюмах каждый уголок. Я ходил за ним по пятам, по мере сил изображая скуку. Не найдя контрабанды, лейтенант посмотрел на меня с некоторой обидой. Он прикидывал, настолько ли подозрительным я ему кажусь, чтобы начать простукивать стены. Я буквально видел, как колеблется чаша весов. Не сомневаюсь, будь у меня в тайнике и в самом деле контрабанда, он бы ее нашел. Но, должно быть, интуиция впервые шептала этому служаке что-то неразборчивое, а ударить в грязь лицом перед подчиненными не хотелось. Он ощупал меня на прощание внимательным взглядом, откозырял и убрался восвояси.