– Как они тебе? – Эдуард определенно испытывал к Георгию дружеское расположение. – Напыщенные павианы. Подумаешь, дворяне! Повод взирать на всех свысока.
– У каждого свои недостатки, – уклончиво заметил казак. – Люди гордятся своим происхождением и славой отцов – разве это плохо? Любое государство имеет право жить по своим правам. Уж прости за тавтологию. Гораздо важнее, какие они воины. Нам сейчас любые союзники нужны.
– Да уж… Ради этого можно потерпеть даже этих рыцарей. – Последнее слово было произнесено с нескрываемой иронией. Мол, мы-то народ просвещенный и цивилизованный. Знаем цену эфемерным вещам. – Кстати, по моим сведениям, нам надлежит в ближайшее время двигаться к Айленду. Там уже программу чествования героев готовят, праздники… Здесь нас сменят, хотя вроде как бы и незачем. Дипломаты прибудут, начальство…
– Ладно, не спасатели.
– Точно.
– Переговоры на орбите пострадавшего мира… – протянул Найденов. – Что ж, зато весьма наглядно.
Их действительно ждали. Репортеры заполонили всю военную базу, куда сели корабли, и Найденов в числе многих казаков предпочел коротать время на палубе, лишь бы не оказаться в центре внимания. Георгий вообще не любил шумихи вокруг. Даже большие скопления народа не жаловал. В толпе каждый сам по себе, и одновременно – клеточка гигантского сверхорганизма, зависящего от сиюминутного настроения. А может, все дело было в профессии. Когда месяцами круг общения ограничен одними и теми же лицами, поневоле отвыкаешь от избытка незнакомцев.
Тем более подъесаулу было неприятно находиться в центре внимания. Человек обязан добросовестно делать свою работу. Все прочее – от лукавого.
Совсем скрыться не получилось. Уже через час после посадки к эскадре подали кортеж глидеров, и Акулинин лично объявил список лиц, которым надлежит выдвигаться на встречу с президентом как наиболее отличившимся в последнем походе. Найденов тоже оказался там, и отказаться было делом невозможным. Тем более казаков было вызвано на прием немного, так, для обозначения, что и союзники тоже воевали.
– Ну, орлы, не подкачайте! – Как многие из настоящих начальников, Акулинин любым смотрам предпочитал бой. Там гораздо спокойнее и привычнее. – С богом!
Он в последний раз осмотрел короткий строй подчиненных. Парадных мундиров ни у кого с собой не было, так ведь и не на аудиенцию к Императору приглашены. Повседневная казачья форма ничем не хуже республиканской, а уж о строевой подготовке нечего и говорить. Воины от рождения поневоле чувствительны к обрядовой стороне службы, ведь сила любой армии еще и в традициях.