– На пляже нашли машину, на заднем сиденье которой стояла картонная коробка с младенцем внутри. Конечно, мальчик был мертв…
– Его убили?
– Нет, скорее всего, он умер от голода. Родители не объявляются.
– И что?
– Полицейские нашли какую-то, простите меня, тупую шлюху и за деньги повесили все на нее.
– Зачем? – спросила Солилья, пока они поднимались по лестнице, – она шла впереди, Эрхард смотрел в спину ее длинного синего платья.
– Хотят поскорее закрыть дело. Говорят, из-за туристов.
Солилья хмыкнула, видимо, она понимает такие доводы.
– И что же вы хотите? Что у вас есть?
– Девица, которой заплатили за то, чтобы она взяла вину на себя.
– Разве она не арестована?
– Нет, пока на свободе – ждет суда. Заседание назначено на пятницу.
– Она будет разговаривать с журналистом?
М-да… В том-то и штука.
– Скорее всего, нет.
– Так что же журналисту писать?
– Он может написать статью перед судом, где подробно рассказывается, как полицейские собираются повесить вину на совершенно постороннюю девицу…
– Сейчас у вас есть доказательства, что полицейские хотят повесить преступление на нее?
– Я говорил с полицейским, который ведет дело. Я говорил с девицей.
– Доказательства, мистер Юркензен! У вас есть доказательства? Документы, фотографии? Что-нибудь, чем мог бы воспользоваться журналист.
Эрхард понимал, что она имеет в виду.
– Нет.
– А что говорит сама девушка? Каков ее интерес, как говорится?
– Деньги. Она, простите за выражение, настоящая стерва.
– Ясно. Я знаю нескольких журналистов, которые не совсем безнадежны, но все они скажут вам одно и то же: девушка не станет говорить, а полицейские, скорее всего, будут все отрицать. И как нам подтвердить то, о чем вы просите написать?
– Откуда мне знать? Я потому и хочу привлечь журналиста. Вы умеете раскапывать факты и расследовать такого рода дела.
Солилья улыбнулась, она польщена.
– Учтите, если думаете, что я сама за это возьмусь, вы ошибаетесь.
– Поверьте мне, Солилья, происходит что-то странное. Следователь, который ведет дело, назвал его поганым.
– Сколько ей заплатили?
– В том-то и штука. Она говорит, что ей платит не полиция.
– Не полиция? А кто?
– По ее словам, какой-то махореро. Пять тысяч евро за каждую неделю, что она просидит за решеткой.
– Любопытно. Но раз за признание ей платят не полицейские, они будут все отрицать.
– Вы только послушайте себя! Произошло чудовищное, отвратительное преступление! Дело заслуживает того, чтобы его предали огласке!
Солилья протянула ему книгу:
– Вот, прочтите. Это классика.
Эрхард посмотрел на обложку: пестрая, с черным силуэтом мужчины, который курит трубку. «Пестрая лента и другие рассказы». Он помнит, что читал какие-то из них много лет назад. Он полистал страницы. В свое время он бросил книжку, не дочитав, – как и другие произведения Конан Дойла.