Эрхард отодвинул дверцу. В шкафу обрушились полки. Он увидел кучу одежды вперемешку с коробками, наполненными дисками и компьютерными проводами.
Раз в два-три месяца у Рауля случаются срывы. Он принимает любую дрянь, какую только может достать. Заранее он ничего не планирует; просто так у него устроена голова. Стоит ему достичь гармонии в отношениях с Беатрис и со всем миром, как он вдруг съезжает с катушек и вводит в свой организм все, что дают ему наркоторговцы с улицы Мираж. Эрхард несколько раз подбирал его, обдолбанного в смерть, в каком-нибудь притоне; в таком состоянии Рауль либо устраивал драку на вечеринке, либо, выбившись из сил, просто искал компанию. Но не Рауля Эрхард увидел в шкафу, под грудой одежды и тяжелыми полками. Он увидел волосы Беатрис, ее ухо с крупной оранжевой серьгой.
Поспешно выкинув одежду, он поднял ее на руки, отнес в спальню и уложил на кровать. Хотя на вид она не тяжелая, нести ее было нелегко. У Эрхарда прихватило поясницу, хотя о себе он старался не думать.
– Что случилось? Где Рауль? Куда подевался этот идиот?
Беатрис, конечно, не отвечала. Нос и рот у нее были разбиты; блузка в пятнах крови, губа сильно рассечена. Осмотрев ее, Эрхард увидел глубокую рану у нее на лбу, на линии роста волос. Беатрис смотрела в потолок, изредка моргала и дышала с присвистом. Эрхард схватил телефон – аппарат стоял на прикроватной тумбочке рядом с Беатрис. Он хладнокровно набрал 112 и услышал ответ диспетчера. Потом повернулся к Беатрис.
Она смотрела прямо в глаза Эрхарду. В выражении ее лица было что-то странное. Не боль, не замешательство, не смерть. Сначала ему показалось, что она умерла, что ее зрачки с булавочную головку, потому что она ушла из жизни и обрела покой, но потом осознал, что она смотрит на него настойчиво, почти агрессивно. Зрачки у нее сузились от напряжения.
«Не говори им… Ради Рауля… Отпусти меня!»
– Что? – спросил он. Диспетчер службы спасения на том конце линии повторял вопросы, но Эрхард их не слышал. Беатрис закрыла глаза и умолкла. Очевидно, она где-то очень, очень далеко.
Диспетчер снова и снова спрашивал, что случилось и откуда он звонит. Голос у него вполне дружелюбный. Эрхард нажал красную кнопку, обрывая вызов.
Ее слова – а он уверен, что слышал именно ее слова, – все переворачивают вверх дном.
«Помоги мне… Отпусти меня».
Что это значит, черт побери? Слова эхом отдавались у него в голове, а потом как будто растворились в пустоте. Интересно, почему она не хочет, чтобы он вызвал скорую помощь? Что нужно сделать «ради Рауля»? Может, она не хочет, чтобы он вмешивался?