Вера поборола брезгливость и левой рукой обыскала труп. Ноль документов, ноль денег, узкая металлическую расческа, спички и "ТАТ" билет на две поездки. Будто набросились падальщики и склевали самое ценное.
— Да кто же ты?
Из пиджака Вера вытащила сигареты "Somerton", таблетки "Новодигал", жевачку "Juicy Fruit" и еще один билет (его купили в 6:10 утра) — на электропоезд от центрального вокзала до станции "Северная сортировочная". Километрах в полутора от дома Веры.
Торговый представитель или сектант? Она пожала плечами и в замешательстве осмотрела берег. Что делать с телом?
* * *
Улицы затопил гнилой листопад, сонно посвистывал ветер. Шестая и первая больницы не работали, так что Вера против желания поехала к Герману. Навстречу побежала бесконечная улица кафе — вся в погасшей лапше из неоновых трубок, — затем юркнула в сторону и пропала. Дома опустились ниже уровня дороги и открыли взгляду пустыри вокруг четвертой больницы. Веру пробрал озноб, на языке возник неприятный металлический привкус: от шлагбаума тянулись ряды мертвецов — под грязными, в ржавых пятнах простынями, которые трепал и сдергивал злой осенний ветер. Между трупами ходила группа врачей, поодаль тарахтел "Камаз" с брезентовым кузовом, в который как мешки с песком закидывали проверенные тела.
Скорые до сих пор доставляли пострадавших с причала, и дальше вестибюля больницы не пускали. Левая стена (стена тщеславия, как мысленно обозвала Вера) пестрела наградами Германа и его фото с пациентами. Среди них Вера нашла себя: бледную, непричесанную, с неприкрытыми шрамами на шее и ключицах. Она смотрит на Германа, а тот, как обычно, в космос или в себя.
Постовая медсестра не без раздражения выслушала Веру и перенаправила тело в городской крематорий.
— Сейчас всех сжигают, моргам запретили принимать тела. Ну, или оставьте у ворот, там отвезут, как проверят.
— А вскрытие? Или что вы там, блин, делаете?
— В кре-ма-то-рий, — как для глупой повторила медсестра.
Вера поморщилась от досады, вышла и набрала Германа.
— Говори, — бесцветным голосом ответил он.
— У тебя в больнице работает патанатом? Твои жабы меня не пускают.
Некоторое время в трубке царило молчание, и Вера подумала, что Герман уснул.
— Ты снова говоришь шифровками?
— Что? Нет, это открытый текст. Я нашла труп.
— Зачем?
— Затем. Я нашла труп и хочу провести вскрытие. Вы, что там, спите все?
— Крематорий.
— Ты изде…
— Вера, отвези тело в крематорий, затем вернись домой, поешь, соберись. Жди очереди на эвакуацию.
— Не говори со мной как с ребенком.
— Не веди себя как ребенок.