В девяти милях от жилища дьявола (Терехов) - страница 6

Вера поборола брезгливость и левой рукой обыскала труп. Ноль документов, ноль денег, узкая металлическую расческа, спички и "ТАТ" билет на две поездки. Будто набросились падальщики и склевали самое ценное.

— Да кто же ты?

Из пиджака Вера вытащила сигареты "Somerton", таблетки "Новодигал", жевачку "Juicy Fruit" и еще один билет (его купили в 6:10 утра) — на электропоезд от центрального вокзала до станции "Северная сортировочная". Километрах в полутора от дома Веры.

Торговый представитель или сектант? Она пожала плечами и в замешательстве осмотрела берег. Что делать с телом?

* * *

Улицы затопил гнилой листопад, сонно посвистывал ветер. Шестая и первая больницы не работали, так что Вера против желания поехала к Герману. Навстречу побежала бесконечная улица кафе — вся в погасшей лапше из неоновых трубок, — затем юркнула в сторону и пропала. Дома опустились ниже уровня дороги и открыли взгляду пустыри вокруг четвертой больницы. Веру пробрал озноб, на языке возник неприятный металлический привкус: от шлагбаума тянулись ряды мертвецов — под грязными, в ржавых пятнах простынями, которые трепал и сдергивал злой осенний ветер. Между трупами ходила группа врачей, поодаль тарахтел "Камаз" с брезентовым кузовом, в который как мешки с песком закидывали проверенные тела.

Скорые до сих пор доставляли пострадавших с причала, и дальше вестибюля больницы не пускали. Левая стена (стена тщеславия, как мысленно обозвала Вера) пестрела наградами Германа и его фото с пациентами. Среди них Вера нашла себя: бледную, непричесанную, с неприкрытыми шрамами на шее и ключицах. Она смотрит на Германа, а тот, как обычно, в космос или в себя.

Постовая медсестра не без раздражения выслушала Веру и перенаправила тело в городской крематорий.

— Сейчас всех сжигают, моргам запретили принимать тела. Ну, или оставьте у ворот, там отвезут, как проверят.

— А вскрытие? Или что вы там, блин, делаете?

— В кре-ма-то-рий, — как для глупой повторила медсестра.

Вера поморщилась от досады, вышла и набрала Германа.

— Говори, — бесцветным голосом ответил он.

— У тебя в больнице работает патанатом? Твои жабы меня не пускают.

Некоторое время в трубке царило молчание, и Вера подумала, что Герман уснул.

— Ты снова говоришь шифровками?

— Что? Нет, это открытый текст. Я нашла труп.

— Зачем?

— Затем. Я нашла труп и хочу провести вскрытие. Вы, что там, спите все?

— Крематорий.

— Ты изде…

— Вера, отвези тело в крематорий, затем вернись домой, поешь, соберись. Жди очереди на эвакуацию.

— Не говори со мной как с ребенком.

— Не веди себя как ребенок.