— Если это не сделают национальные силы, это сделают за нас другие. И пролитая при этом кровь не будет служить славе русского народа. Разделённая на множество мелких формирований она погрязнет в грызне и холуйстве перед экономической и военной мощью Великих держав. Большевики сумели сплотить народ во имя идеи, пусть мифической идеи III Интернационала. И долг любящего Родину русского — быть вместе с ними. Наносы чуждой народу идеологии уйдут, но останется мощь и сила Державы.
В этом человеке, столь спокойно философствующем на диване под приглушенный свет торшера подкупала не сколько любовь к России — тут Николай мог очень долго с ним спорить, сколько жертвенность и готовность жизнью оплатить эту любовь. Они не были наивными интеллигентами и знали, куда и на что едут. И они сознательно делали это. Потому что понимали — без их знаний и связей народу труднее будет залечить раны революции и гражданской войны. Это и было то интеллигентское служение народу, которое вызвало восхищение.
«Нет, и не под чуждым небосводом
И не под защитой чуждых крыл
Я была тогда с моим народом
Там где мой народ к несчастью был»
— проговорил он про себя бессмертные строки.
В комнату заглянули дамы. Они стали что-то щебетать, тянуть мужчин за рукав и беседа затихла сама собой.
— Спасибо, профессор, — сказал на прощание Николай — Я надеюсь на продолжение беседы, но если мы не встретимся с Вами, то знайте, я буду помнить эту встречу.
В большой комнате играла музыка, кто-то танцевал, кто-то с тарелкой, а-ля фуршет, стоял в уголке, люди двигались и общались, благо площадь комнаты позволяла. Он поискал глазами Надежду. Она стояла около молодого человека, который с интересом ей что-то рассказывал. К штатскому пиджаку на розетке был привинчен орден. Николай кивнул ей и пошёл искать другого собеседника — надо было уточнить ряд деталей эмигрантской жизни.
Как и положено, с рюмкой коньяку он подошёл к Надежде, весело смеющейся над остротами немолодого господина с моноклем.
— Ой, Николай, радостно сказала она и представила — Николай, мой товарищ, Владимир Стечкин, представитель фирмы «Юнкерс», работает в «Дерулюфте».
Они кивнули друг другу и Коля с интересом спросил.
— Торгуете самолётами?
— Нет, скорее будем строить, а сейчас ставим регулярные рейсы на наших судах.
— До Нижнего? — Николай в своё время часто летал в этот регион и буклетики компании описывали её создание где-то в это время.
— Да, — немножко растерянно ответил Стечкин. Но мы только начинаем. Основная линия идёт до Кенигсберга.
— И сколько туда лететь?