Он нашёл оправдание и ему полегчало. А тренированная совесть подсказывала и другие аргументы. Если можно будет уходить с товаром, то вот он товар. Деньги есть, закупиться, в 21 веке это будет недешево стоить.
Подходя к машине, Надька увидела взгляд Александра и гордо вскинула голову. А тот всё смотрел и смотрел на неё. Что-то наверное своё вставало у него перед глазами, потому что лицо его напряглось, и в прищуренных глазах появились стальные тона. Он встал, открыл дверцу и аккуратно подсадил даму под локоть. Николай, удивлённо смотревший за этой мизансценой только присвистнул мысленно.
— Ну вам, господа, только лестницы не хватает.
— Какой лестницы — удивился Саша.
— Широкой, с красно-синим ковром. Чтоб подниматься в бельэтаж под стук булавы дворецкого. Ничего, всё ещё будет. Как сказал другой великий и жестокий человек «Будет и на нашей улице праздник!».
Квартира прозаика была большой и богатой. Как у нового русского. Только телевизоров не было. Зато был рояль. Белый. Николай тут же представил на нём Надьку. Выглядело очень эротично.
Он представился и дал бумажку от Шевырёва. Мог бы и не давать — будущий основатель жанра смотрел на Надежду и все бумажки были ему по фиг.
Вот и прекрасно, подумал Коля и пошёл давать бумажку какому-нибудь другому сменовеховцу. После недолгих поисков им оказался сам Устрялов — основатель и главный идеолог движения.
— Скажите, а как Вы сформулируете национальную идею? — заинтересованно спросил Николай. Беседа, начавшаяся с решения вопросов конкретно-оперативных, вскоре всерьёз захватила его.
— Возвращение страны в ранг Великой Державы и естественные границы.
— То есть?
— Балтика, два океана и линия пустынь и гор на Юге.
— Любая граница потребует потом предполья, да и развитие техники будет постоянно менять представления о физической надёжности преграды.
— Это будет потом. А пока так. И большевики очень много сделали в этом направлении.
— Конечно. Сама идеология марксизма агрессивно-наступательная, поэтому и правящая верхушка будет поддерживать это направление.
— Идеология — это шелуха исторического процесса. Какая разница, под какие слова будут умирать русские солдаты где-нибудь на Гиндукуше — «Самодержавие, православие и народность» или «Пролетарии всех стран — соединяйтесь!». На зато это даст нам возможность освоить Евразийскую степь и горные равнины Турана. А это — снижение демографического давления в деревне и ликвидация земельного голода. Каракумы станут цветущим садом в руках русского крестьянина.
— Звучит заманчиво. И сколько крови Вы отмерите народу пролить за эти свершения?