— Зачем?
— Я делаю уборку.
С лицом «Чем бы детя не тешилось, лишь бы не плакало» граф провел рукой над кучей, которую я собрала и она исчезла в языках пламени.
— Что-то еще?
— Да, можно мне мольберт и краски?
— Конечно.
Через минуту они уже ждали меня у окна, а граф вновь переместился не ведомо куда.
Рисовала я откровенно плохо, и через два часа усиленной и кропотливой работы, я нарисовала графа.
Конечно, на графа рисунок был мало похож, скорее это была кривая летучая мышь, я выпирающими клыками и носом-пятачком. Но пририсовав портрету темные волосы, я решила, что это уже куда более правдоподобна, и, подписав «Граф Шано», довольная собой, пошла, мыть кисти.
— Шано. — Позвала я вновь.
— Да?
— Я хотела бы кое-что вам подарить. — С самой честной улыбкой я представила его вниманию свой «шедевр».
Нервно икнув, он перевел взгляд на меня и ответил:
— Премного благодарен, это честь для меня. Это все что вы хотели?
Я кивнула, улыбаясь как ребенок, и Шайэн вновь пропал в не обжигающем огне.
Пока рисунок сох, я вязала, с каждой петелькой вплетая «Ненавижу графов», еще через еще пару часов у меня была готова маленькая рукавичка, с, неизвестно по какой причине, пальчиком больше, чем вся остальная варежка.
— Шано.
— Я слушаю. — С уже ели сдерживаемым раздражением, спросил граф, смотря на меня чуть красноватыми глазами.
— Я вот еще что для вас сделала. — Сказала я, все с той же улыбкой и протянуло свое очередное творение.
Разглядывая мой подарок, граф тихо спросил:
— А что это?
— Это рукавичка.
— Для кого?
— Для вас конечно!
— А как мне ее носить?
— Ну не знаю… — Замялась я, впервые задумавшись об использовании в жизни этого предмета. — Мелочь в нее кладите, что ли.
— Мелочь? — Казалось, граф не расслышал.
— Ага, монетки там всякие.
— Монетки значит… — С этими словами Шано пропал в пламени, даже не спросив, нужно ли мне что-то еще.
Я даже немного обиделась.
Расположившись на кровати и укрывшись мягким одеялом, я поудобнее устроилась в ней, с книжкой. В книге рассказывалось о, истории двух влюбленных, которым было не суждено быть вместе. В самый душещипательный момент, я, смахивая застилающие глаза слезы, позвала Шано:
— Десница!
Увидев меня, граф быстро сел на кровать и взяв меня за руку, с волнением, спросил:
— Что случилось, герцогиня?
— Это… Это так… — Мямлила я, утирая дорожки слез.
— Что?
— Это так романтично! — я всхлипнула.
Граф молчал и смотрел на меня.
Свободной рукой я протянула ему книгу.
— Вы не выносимы. — Сказал он и снова пропал в пламени.
Поняв, что моего порыва не оценили, я расстроено вздохнула и почувствовала, что голодна.