Мысль об архидемоне тут же вызвала в ее голове другую мысль — о короле, участвовавшем в той битве, короле, которого она собиралась предать.
«Еще не поздно повернуть назад», — шепнул ей внутренний голос, но Ви решительно встряхнула головой, отбрасывая сомнения. Она — бард, она — орлесианка. Это — ее работа и долг перед Империей. Отогнав от себя воспоминания об этой ночи, еще такие яркие, она решительно зашагала вперед.
Вот и вход в крепость и два стражника, бдительно его охраняющие. На Ви была надета заранее припасенная униформа офицера городской стражи и, представившись лейтенантом Флинн, она беспрепятственно вошла внутрь.
«Забавно», — подумала про себя бард, — «будь я дома в Орлее, никто бы с такой легкостью не поверил, что эльф может быть офицером стражи». Дело в том, что, благодаря Героине Ферелдена, выросшей в денеримском эльфинаже, к ее народу здесь было совсем другое отношение, и эльфы больше не занимали позиции исключительно слуг. Хотя офицер — это все же было пока, скорее, исключение, чем правило.
«Так, а теперь к начальнику смены. Прямо по коридору, через холл и налево». Ви уверенно зашагала, небрежно глядя по сторонам, словно была здесь уже сотню раз. И все же сердце ее сжималось, а пальцы слегка похолодели. «А что если какой-нибудь бдительный стражник остановит ее для проверки личности и не узнает в ней лейтенанта Флинн? Или начальник смены что-то заподозрит?» Гараэл была опытным бардом, одной из лучших в своей профессии. Она не паниковала в опасных ситуациях, умела держать лицо и импровизировать, если что-то вдруг начинало идти не по плану. Но это возбуждение, это щекочущее нервы ощущение как перед прыжком в бездну накатывало на нее каждый раз. И каждый раз был как первый. Но это она и любила больше всего в своей работе — замирание сердца, нервы, натянутые как струны ее лютни, а потом — восторг и упоение от успеха. Это бодрило ее лучше любых стимуляторов, это было то, с чем она никогда не согласилась бы расстаться.
Сделав глубокий вдох, Ви постучала в кабинет начальника смены и, дождавшись приглашения, вошла.
— Лейтенант Флинн, третья рота под командованием капитана Девона! — четко отрапортовала она, вытянувшись в струнку.
— Слушаю вас, лейтенант, — поднял голову от бумаг, которые просматривал, начальник смены, немолодой мужчина с вселенской усталостью в глазах. По его виду можно было подумать, что судьба всего мира лежит на плечах этого человека, но он уже "становится слишком стар для всего этого дерьма".
— У меня здесь приказ об освобождении узника, — значительно тише сказала она, чтобы не нервировать усталого стражника своим звонким голосом, и протянула ему листок бумаги.