Ви села на кровати и натянула до подбородка одеяло, которым была укрыта. Голова кружилась, и она осторожно, стараясь не делать резких движений, огляделась по сторонам. Она больше не в подвальной камере. Комната, судя по интерьеру, находилась во дворце. Здесь даже было окно, правда, забранное решеткой, но солнечный луч проникал сквозь не задернутые гардины и падал на подушку. Мысленно удивившись своему новому положению, она выжидательно уставилась на королевского советника.
— Яд, — хмыкнул он. — Признаться, такого я от тебя не ожидал. Хотя могу тебя понять — все лучше, чем снова в руки к палачу, да?
Ви не ответила. «Чего он от меня хочет? Зачем пришел?»
— Но замысел твой не удался, как видишь, — немного помолчав, продолжил он. — Желудок тебе промыли, но лихорадка все никак не проходила. Я несколько часов просидел у твоей кровати. Не обольщайся, — хмыкнул он глядя на нее, — меня не здоровье твое беспокоило, а ответы. Ответы, которые, как я думал, ты можешь дать в горячке, раз уж пытки не помогли.
Ви напряглась. Рассуждение Тегана, она не могла не признать, было вполне здравым. «Сработало?»
— Но, как я уже сказал, у тебя хорошая подготовка. Ты ничего не сказала, только звала короля по имени. Не беспокойся, я ему об этом не скажу.
Теган отвернулся от нее и стал смотреть в окно. На какое-то время в комнате воцарилась полная тишина. Ви прислушивалась к своим ощущениям. Нога жутко саднила и чесалась, пустой желудок сводило, голова по-прежнему кружилась, нестерпимо хотелось пить, а пальцев она вообще не чувствовала. Запаниковав на минуту, она быстро высунула руки из-под одеяла, но все пальцы были на месте, туго перебинтованные. Что ей делать дальше, раз не получилось умереть, она не знала, и мысль эта тревожно билась где-то на задворках ее сознания.
— Он слишком добрый, слишком доверчивый, а ты этим воспользовалась, да? Демон тебя побери! — банн Теган развернулся к ней так резко, что она вздрогнула, но ничего не сказала.
— Я говорил ему, что рано или поздно, кто-нибудь этим воспользуется. Да что там, все и так пользовались! Я говорил, что надо было казнить Анору давным давно, но он не мог поднять руку на женщину. "Она не может отвечать за преступления отца, дядя," — отвечал мне он. Ха! Как будто это важно! Она — политическая фигура, и, пока она жива, его власти всегда будет что-нибудь угрожать. Я бы и детей ее убил, если бы это помогло сохранить порядок в стране, но, к счастью, у нее их не было. А теперь Анора на свободе и уже, наверняка, в Орлее. Ты ведь туда ее отправила? Так вот знай, если легионы орлесианских шевалье опять вторгнутся в эту страну, убивая мужчин, насилуя женщин и сжигая дома, все это будет на твоей совести. Ты сможешь с этим жить? Впрочем, кому я это говорю? Орлесианская шлюха! — казалось он сейчас ударит ее или плюнет в лицо, но он только развернулся и пошел к выходу из комнаты. У самой двери он остановился и еще раз оглянулся на нее.