— Но человек — не птица, — сказал Лоренцо. — У птицы есть сухожилия и мускулы несравненно более сильные, чем у человека. Если бы мы были устроены так, чтобы иметь крылья, Всемогущий дал бы их нам.
— Вы считаете, что мы слишком слабы, чтобы летать?
— Я думаю, очевидность приведёт разумного наблюдателя к такому выводу.
— Но вы наверняка видели, — сказал Леонардо, — как соколы несут уток, а орлы зайцев; и бывают случаи, когда этим крылатым охотникам приходится удваивать скорость, чтобы нагнать дичь. Но им нужно очень немного сил, чтобы поддерживать себя в воздухе и балансировать на крыльях, простирая их на пути ветра и так направляя полёт. Довольно лёгкого движения крыл, и чем больше птица, тем медленнее движение. С человеком то же самое, ибо в ногах у нас больше силы, чем требуется нам, чтобы поддержать себя. Чтобы убедиться в этом, взгляните на следы человека в песке на морском берегу. После прикажите второму человеку взобраться первому на плечи — и увидите, насколько глубже станут следы. Но снимите второго человека со спины первого, прикажите первому подпрыгнуть как можно выше — и вы увидите, что от прыжка остался более глубокий след, чем тот, что оставлен человеком с двойным весом. Таково двойное доказательство того, что в ногах у людей вдвое больше сил, чем надо им для поддержки себя... более чем достаточно, чтобы летать как птицы.
Лоренцо засмеялся.
— Прекрасно, Леонардо! Однако мне хотелось бы своими глазами увидеть твою машину, которая превращает человека в птицу. Это на неё ты тратил своё драгоценное время вместо того, чтобы уделять его моим драгоценным статуям?
Леонардо опустил глаза.
— Нет-нет, — запротестовал Верроккьо, — Леонардо был со мной в ваших садах, используя свой талант для восстановления...
— Покажи мне свою машину, художник, — сказал Лоренцо Леонардо. — Я смогу использовать такое творение, чтобы устрашить врагов, в особенности тех, кто носит цвета юга. — Намёк был на Папу Сикста Четвёртого и флорентийское семейство Пацци. — Она готова к действию?
— Ещё нет, ваше великолепие, — сказал Леонардо. — Я экспериментирую.
Все снова засмеялись, и Лоренцо вместе со всеми.
— Ах, экспериментируешь? Тогда будь любезен, сообщи мне, когда закончишь. Но, судя по твоему выступлению, никому из нас не стоит волноваться.
Униженный, Леонардо отвёл взгляд.
— Скажи, как ты считаешь, долго ли продлятся твои... эксперименты? — не унимался Лоренцо.
— Думаю, я могу с уверенностью сказать, что моё творение будет готово к полёту через две недели, — ко всеобщему удивлению, заявил осмелевший Леонардо. — Мою большую птицу я собираюсь отправить в полёт с Лебединой Горы во Фьезоле.