— Тогда, может быть, ты укажешь мне предателя?
Турок уставился на свои ноги, и Кайит Бей рассмеялся:
— А, ты боишься, что тебя постигнет участь твоего собрата? Ну, отвечай!
— Я не оспорю решения владыки.
— Тогда укажи вашего шпиона, — сказал Кайит Бей.
— Я не могу. Я не знаю его... их.
— Так их несколько?
— Я не знаю, повелитель. Знаю только, что...
— Что?
— Что за нами будут следить и, если мы не исполним приказа, нас убьют.
— А ты что скажешь? — обратился калиф к другому пейку.
— Всё так, как говорит мой спутник. — Этот турок был моложе прочих, с виду не старше двадцати.
— Почему правитель турков избрал тебя для этого посольства?
— Как испытание.
— С какой бы стати ему тебя испытывать?
— Я бахвалился, что...
— Продолжай.
— Что смогу смотреть в твои глаза без...
Калиф захохотал визгливым натужным смехом, но быстро взял себя в руки.
— Без чего, о юный сорвиголова?
— Без дрожи, повелитель.
— Но ведь ты дрожишь... и лжёшь мне, не так ли?
— Нет, нет...
— Бахвалился ли ты, что возьмёшь мою голову? — Калиф взмахнул мечом, как бы примеряясь.
Молодой турок заколебался, но всё же сказал:
— Да.
И покорно склонил голову, закрыв глаза.
— Что же, не мне лишать тебя головы, молодой солдат, — сказал калиф. — Но, быть может, это сделает твой повелитель, когда ты передашь ему мои дары и мою благодарность. — С этими словами он поднял с земли драгоценный меч и знаком велел своим телохранителям унести палку и седло. Затем он шепнул что-то Хилалу, который поговорил с одним из своих лейтенантов; минуту спустя появились несколько солдат, которые волокли тяжёлые мешки. Трупная вонь была невыносима, даже здесь, под открытым небом.
— Покажите нашим гостям наши дары Великому Турку, — сказал калиф.
Телохранители вывернули мешки — на землю выкатились головы. Головы турков. Солдаты завопили; один прорвался через стражников и ударом ноги зашвырнул голову в толпу; стражники принялись швырять в ряды солдат другие головы, и скоро не менее двух десятков турецких голов летало над войском. Было много криков и ругани, но никто не смеялся; войска не потеряют своего смертоносного настроя... не забудут Айше — свою Мадонну... нет, они понесут её с собой как священную жертву смерти.
И её невидящие глаза будут указывать им путь.
— Скажите своему царственному повелителю, что у меня для него будет ещё много таких даров. Я умножу их тысячекратно, и венцом этого дара будет его собственная голова. — Калиф помолчал и обратился к молодому пейку: — Не потеряй отваги, солдат, ибо если ты или твои спутники падёте духом или растеряете по дороге мои дары — я возьму и ваши головы. Или вы думаете, что только у Мехмеда есть шпионы?