Наступило лето. Воробьи перестали меня навещать.
Думал я, что до зимы нам не встретиться, но пришлось. Отправился я как-то на рыбалку. Взял у одного рыбака лодку и переехал на остров. Долго просидел я с удочкой и наловил рыбы немало. Наловил и на уху, и Кузьме.
Пора было возвращаться домой.
А лодки на месте нет — уплыла. Я её верёвкой к колышку привязал, а узелок-то с колышка и соскользнул.
Что делать?
Последний поезд в город уходит через час. Если я на него не попаду, то завтра опоздаю на работу. А это уж никуда не годится! Не люблю я на работу опаздывать.
Да и лодку жалко.
Стою я на острове один-одинёшенек и чуть не плачу с досады. Ах ты, думаю, разиня!
Вдруг вижу — летит воробей.
— Чью-чью! — закричал я. — Чью-чью!
Воробей сел ко мне на плечо, и я рассказал обо всём, что со мной приключилось.
Чирикнул воробей — дескать, не волнуйся, поможем — и улетел.
Стал я собирать ветки для костра: вдруг придётся здесь ночь коротать?
Но слышу — воробьи галдят. Посмотрел я на реку и ахнул от удивления.
Большая стая воробьев, схватившись за верёвку, тянула лодку против течения.
Да быстро как тянула!
От радости я своих приятелей готов был расцеловать. Но птичек было так много, что если бы я поцеловал каждую, то обязательно бы опоздал на поезд.
Воробьи облепили всю лодку. Я сел за вёсла и — поехали! Я песни пел, воробьи расчирикались — то-то весело было!
Потом всей компанией ввалились мы в поезд. Пассажиры сначала рассердились, но воробьи вели себя тихо, и пассажиры успокоились.
Дома я ел вкусную уху и думал о дружной воробьиной семье. Не страшны ей никакие беды.
Даже жадного кота Кузьмы она не боится.