- Как только решу, что достаточно.
- Достаточно для чего?
- Просто представь, что я так развлекаюсь. Скучно мне.
- О’кей. – Смеется. Снова расхаживает по комнате, все разглядывая вокруг, хотя особо то нечего.
- Что-то еще?
Резко разворачивается на пятках.
- Кэлвин сказал, что на тебя напал какой-то мужик, ты его знаешь?
Они с Кэлвином разговаривали обо мне? Или они все разговаривали обо мне?
- А ты? – Хочу уличить его или все же хочу доказать себе его непричастность?
Николас делает два шага вперед, приближаясь ко мне, я отступаю на шаг, он замирает, понимая очевидное – я не хочу, чтобы он приближался. Дистанция в нашем случае лучшее, что может быть.
- Я не хочу, чтобы ты впутывала меня в то, к чему я не имею отношения. Обо всем, что я делал, ты уже знаешь.
Воспоминания иголками терзают внутреннюю часть меня, ту часть, которая все еще бессильна, я сжимаю руку в кулак. Этот разговор заведет нас обоих в тупик, я не хочу его продолжать, поэтому просто отдаю Николасу распечатку с расписанием их выступлений на всю неделю.
- У вас восемь выступлений, в младших группах вы не поете.
- Я не нападаю на людей, Саманта. Я не убийца.. В отличие от тебя.
- Что ты сказал?
- То, что ты и сама прекрасно знаешь.
Что-то глубоко внутри меня ненавидит его, но что-то еще большее во мне ненавидит эту ненависть..
- Чего ты добиваешься?
- Джексон был не просто моим другом, он был отличным парнем. Знаешь, его родители могли бы разорвать тебя на куски, но они не такие мерзавцы, как я. – Посмеивается. Гнев порождает гнев. Я не могу этому поддаться, иначе медленно сгорю изнутри.
- Пошел вон.
- Тебе всего лишь нужно было принять наказание, но ты просто откупилась. От убийства нельзя откупиться.
Я пять лет провела в закрытой психушке, которую почему-то называют реабилитационным центром. Я видела больше, чем многие другие семнадцатилетние девочки, около трех месяцев я просто сходила с ума, заставляя себя думать, что все это один и тот же день. Напичканная транквилизаторами я внушала себе один и тот же момент, приходящий в голову, пока сама в него не поверила. Мне понадобилось много времени и сил, чтобы заставить себя стать человеком, а не овощем в огороде, который все время «подкармливают». У меня не было друзей, я почти не видела родителей, они думали, что я сумасшедшая. Пару раз в неделю мне давали мой мобильник, чтобы я могла позвонить кому-то.. Я пыталась.. Никто не хотел говорить со мной. У меня был дневник, в который я записывала всякий бред, несколько календарей, в которых я зачеркивала каждый день своего пребывания в дерьме. Я не выбросила тот дневник, не сожгла вместе с вещами, я оставила его как напоминание о худшем в моей жизни. Мне кажется, что чем больше я что-то хочу забыть, тем больше вспоминаю об этом.