4
Было немного боязно: да и кто б не испугался встречи с тем, кто знает и понимает тебя не хуже, чем ты сам? Кому ведомо твоё самое сокровенное? От коего не укроется ничего, что есть в тебе подлого, кому явственно мельчайшее движение твоей души?
Кроме того, существует румынская примета на этот счет: встретить двойника — к смерти.
Решения Витёк принимал быстро. Катя явилась ко мне уже наутро.
— Доктор попался добрый, — сказала она. — В невменяемости не отказал.
При других обстоятельствах я б эту адвокатеньку расцеловал.
— Вы, кажется, не очень-то рады?
— Рад, — выдавил я.
Встретить адвоката — к перемене участи. Это из разряда отечественных народных примет.
— Можете уже собирать свои вещи, — радостно заверила меня Катя. — Еще денек-другой — и…
И — свежевыбритый, простившийся с Рафиком, я вышел за ворота тюрьмы. Мой прежний костюм сидел на мне мешковато.
— Так вот ты какой, — сказал Витя, видевший меня в этом обличье впервые. — Ничего, внешность располагающая. Понятно, почему тебе дятлы баксы несли. Вот закончим с нашей насущной темой, станем вместе обувать обывателей. Мне двадцать процентов. Тебе — тоже двадцать. Остальное поделим в иной пропорции.
Моё настроение, несмотря на радостное событие, оставалось мутным и переменчивым. Привычная абулия вдруг сменилась лихорадочным возбуждением. Я внезапно и неестественно оживился, суетливо вертел головой, шарил вокруг себя, словно был в поиске. Витя, в обычном своем монологе, поначалу моего смятения не замечал.
— Сидим, квасим: Элемент, я, Шифанера с Квакиным — весь гегемон. В «Нептуне» было. И вдруг налетает, словно демон, омон…
Замутненным сознанием я улавливал отдельные словесные обороты, но их значение от меня ускользало, не хотело складываться в осмысленный речевой продукт. Гегемон-омон, настойчиво крутилось в башке, потом и это исчезло. Мне показалось, что я отключился на пару минут, ибо мы как-то мгновенно быстро миновали целый квартал. Возникла уверенность, что именно так сходят с ума. Я запаниковал. Мои поскоки и ёрзанья стали активней, а в особо остром приступе паники я попытался открыть дверцу автомобиля, чтобы вывалиться на ходу. Оказалось, что она заблокирована.
— Эй, ты чего? — обратил, наконец, внимание Витя на мои обстоятельства. — От воли крыша поехала?
Я извлек из горла какой-то звук, схожий с кудахтаньем, и тут же надолго, почти до икоты закашлялся. Витя, не выпуская руля, похлопал меня по спине. Это реально меня успокоило. Во всяком случае, позволило взять себя в руки и не демонстрировать свое состояние на публику.