Марилиса уже несколько раз ловила себя на желании заставить кучера развернуться и ехать обратно. Останавливало только понимание, что её трусость не красит честь древнего рода. Да ещё не было уверенности, что мужчина послушается, ведь дилижанс нанимал ректор.
И только когда они остановились, девушка выплыла из тяжких дум, чтобы выглянуть в окно. Открывшийся перед ней вид, мягко говоря, впечатлял. Высокая стена, сложенная из больших каменных блоков, и широкие кованные двустворчатые ворота создавали ощущение неприступности. Попытка проникнуть за них без разрешения, была бы верхом глупости. А с учётом тех охранных плетений, которые плотной сетью окутывали каждый сантиметр стены и ворот, была чревата быстрой, но болезненной смертью.
— Приехали, госпожа! — Кучер постучал по крыше дилижанса. — Дальше мне хода нет, так что вы сами как-нибудь.
Выйдя на улицу, Марилиса слегка пошатнулась. Ноги, от долгого сидения затекли, и потребовалось немного времени, чтобы расходиться. А когда девушка смогла продолжить путь, дилижанса у ворот уже не оказалось. Зато около небольшой двери ждал привратник – невысокий седовласый мужчина с военной выправкой.
Показав ему выписанный лордом Арайном пропуск, Лиса, подхватила небольшой саквояж, смогла пройти внутрь. И тут же с завистью вздохнула, увидев, как из образовавшегося портала невдалеке от неё вышел высокий светловолосый мужчина. Такая роскошь мгновенного перемещения из академии была доступна только преподавателям и ученикам.
Путь в административный корпус девушка запомнила с трудом. Её вызвался проводить сухонький старичок в тёмной потёртой кое-где мантии. И всю дорогу до кабинета высокого начальства она предавалась паническим мыслям. И только оказавшись перед высокой дубовой дверью в святая святых, сразу успокоилась.
«Ладно, пути назад точно нет, так что хватит трусить!» — мысленно подбодрила себя Марилиса и решительно постучала.
***
Пять лет назад
Нирайн Сторкс
Ночь была холодной и промозглой. В принципе, какой она и должна была быть в осеннюю пору. В такое время многие предпочитали уют домашнего очага, бесшабашное веселье таверн, или жаркие объятия любовницы. И лишь некоторые прохожие спешили в это темное время куда-то по своим делам.
По одному из переулков не самого благополучного района города спокойно шёл человек, плотно запутанный в тяжелую ткань плаща. Он мог бы показаться лёгкой добычей, но обитатели этой части города были не на столько глупы. По лёгкой походке и кажущейся расслабленности сразу становилось понятно, что путник опасен. Другие здесь просто не рискнули бы пройти, поэтому вышедшие на ночную работу люди даже не подумали за ним увязаться.