Мадам Готлиб помахала рукой, затянутой в тонкую лайковую перчатку своим гостям, и устремилась к очередному «проблемному» столику, где пока в одиночестве сидел доктор Эткинд. «Пока» трактовалось так, что его юный друг Дэн то и дело отлучался в соседний зал с баром, где зависал иногда минут на десять-пятнадцать.
— Дорогой Док, не будете возражать, если я присяду?
— Что вы, дорогая, буду только рад.
— А что Дэн? Опять пошёл в бар?
— Я думал, вам некогда за этим следить.
— Ну очего же? — Нани ласково коснулась перчаткой руки Михаэля. — Вы думаете, я не вижу, как страдает этот бедный мальчик? Как вы полагаете, он серьёзно влюбился в Дели, или это просто блажь молодого и горячего сердца?
— Дэн любит вашу… дочь, мадам. И на мой стариковский, если так можно выразиться, отцрвский взгляд, он был бы ей лучшей партией, чем этот напыщенный шейх. Ведь именно с Дэном Аделаида впервые начала выходить из свей скорлупы, открываться миру, и я, как доктор..
— Ах, милый Док. Ну что же мы с вами можем поделать? Дели влюбилась. Влюбилась впервые в жизни и тут никакие наши с вами советы и умничания не помогут. Мне тоже виделась для неё несколько иная партия, но..
— Но вы мгновенно подписали брачный контракт!
— Это вам Аделаида рассказала?
— Да! И не просто рассказала, а похвасталась! Столь скоропалительное решение, на мой взгляд…
— Док! Давайте не будем ссориться. Вы, со всеми вашими регалиями, не можете удержать мальчишку от пьянства. Что вы хотите от меня, от слабой женщины? Запереть Аделаиду в клетку? Чтобы она там померла от тоски? Она и так, бедняжка, себя крайне нехорошо чувствует.
— Неужели вы это заметили? Странно!
Напряженный разговор прервал вернувшийся Дэн, как всегда наряжённо-угрюмый и с лихорадочно блестящими глазами. Он тяжело опустился за стол и попытался по очереди заглянуть в глаза Нани и Доку:
— Ну, профессор, вы уже сказали ей?
— О чём? — напряглась Нани.
— О том, что Аделаида беременна! И если меня мутит от виски, то вашу дочь мутит от этого…. Как его? Чёрт! От токсикоза!
Нани смертельно побледнела.
— Чёрт! Это не может быть! Наглый мальчишка! Вы всё врёте! Я никогда не поверю, чтоб моя дочь сказала первому встречному, что она…
— Моя дочь! — резко перебил миллиардершу Эткинд и даже прихлопнул ладонью по столу. — Моя дочь, уважаемая, точнее, совсем не уважаемая мной убийца моей жены и похитительница моего ребёнка. У вас может быть миллион адвокатов, но я готов биться на все ваши миллиарды, что результат ДНК-экспертизы покажет, что ни вы, ни ваш индус к моей Алиночке отношения не имеете! Я, правда, пока не знаю, что делать с этим знанием и этими фактами. Потому что, в отличие от вас, я думаю прежде всего о девочке. Кстати, Дели, как вы называете мою Алину, понятия не имеет о том, что беременна. Просто в ней сказались материнские гены. Ту тоже мучал сверхранний токсикоз…