— Да. Не уверена. Но, не важно. Дэн просит вас его принять. Профессор Эткинд уверяет, что это, фактически, стокгольмский синдром. Парень видит в вас узурпатора, но готов вам повиноваться. Словом, в этой психиатрии всё так сложно… Вы примите Дэна?
— Когда?
— Немедленно! Будьте великодушны. Дэли с огромной симпатией относится к парню. И я не хочу тут, на острове, никаких бросаний со скалы в море, и не хочу, чтобы моя девочка потом меня или вас в чём-нибудь обвиняла..
— Ну, будь по вашему. Но только быстро! Перед ужином мы хотели с Дэли погулять по пляжу и поискать счастливые раковины. Это её желание, не моё, — на всякий случай уточнил шейх…
* * *
Док бежал к вилле дочери со всей прытью, которую позволяло его немолодое сердце и чуть подсаженные лёгкие. Маршрут к вилле Аделаиды он выучил досконально, поэтому его внимание не отвлекали ни таинственные гроты, ни имитации подводных озёр, ни возникающие буквально из воздуха голограммы доисторических монстров, ни даже райский пересвист загадочных пташек, раздающийся из кустов, дурманяще пахнущих корицей и ванилью.
— Девочка моя! Доченька!! Потерпи! — повторял он на бегу совершенно бессмысленные фразы…
Аделаида в нетерпении топталась у террасы своей вилы, ничуть не заботясь о том, что её белоснежные парусиновые балетки пачкаются в грязи, которую сотворила на мраморных плитках пронесшаяся недавно гроза. Девушка не замечала эту грязь, как, наверное, не заметила бы даже внезапно начавшийся пожар или извержение вулкана, настолько она была погружена в свои мысли. И, конечно, ей не терпелось поговорить и с Мустафой, и с Доком, на встрече с которым настояла мама, и с Дэном, который, как выяснилось, грозит покончить с собой из-за предстоящей свадьбы, и с папой, который до сих пор не знает, что скоро станет дедушкой.
Ещё ей очень хотелось позвонить будущей свекрови, чтобы узнать, не напутала ли что-нибудь Нани, не солгала ли ей по какой-то непонятной причине. Дэли ни на минутку не допускала мысли о том, что у её любимого мужчины может быть в жизни ещё кто-то… ещё кто-то, кроме неё самой и будущего малыша. Какие жёны, какие дети? Что за ерунда, честное слово!
Вдруг Аделаида словно споткнулась! Малыш! В её пока ещё абсолютно плоском животе живёт и растёт настоящий малыш! Не важно, девочка он, или мальчик. Не важно, какие у него будут волосы, глаза, губы, нос… Это будет абсолютно новый, невиданный миром по сию пору человечек, который меньше чем через год уже будет криком заявлять о своём существовании, требовать еды, тепла, заботы, радовать улыбками и гулением, который станет удивительной частью е самой и самого лучшего в мире мужчины!..