– Может, если есть криптонит, – откликается он, и на нее обрушивается приступ ликования сродни тому, что испытал Эдмунд Хилари при восхождении на вершину Эвереста. – Зеленый криптонит, – уточняет он. – Как в «Подземелье Дум» и «Скраге, Завоевателе Земли».
– Мне нравится та, что про Скрага, – говорит она.
Она замечает какую-то перемену в его лице: он задирает подбородок и расправляет плечи. Его обуял дух противоречия.
– А мне она не нравится.
– Разве? Я считала, это одна из твоих любимых.
– Самая нелюбимая.
Она не хочет давать ему повод для споров.
– Ладно, – соглашается она.
– Это ужасная книга.
– Ладно. Говори потише.
– Это самая плохая книга из всех, что мы читали.
Если он настроен воинственно, то будет изобретать аргументы. Она проводит рукой по своему лицу – кожа гладкая и упругая. Потом надавливает себе на веки, ощущая под пальцами твердые глазные яблоки. Убрав руку, она облизывает сухие губы и ощущает соленый привкус, и это не так уж неприятно.
– Хочешь поиграть со своими ребятами? – спрашивает она.
– Нет, – моментально отвечает он.
Когда Линкольн отвечает так быстро, это не считается. Она ждет. Наблюдает, как по лицу его проносятся мысли.
– Да, пожалуйста, – поправляется он.
И его дурное, строптивое настроение меняется. Исчезает так же быстро, как возникло. Именно так это обычно и бывает. И оно может снова появиться. Но она с этим справится.
Джоан открывает сумку и делает вид, что копается в ней в поисках игрушек, но одной рукой дотрагивается до мобильника. Она беспокоится из-за подсветки телефона и в то же время не хочет огорчать Линкольна своим невниманием. Ей кажется, под снимком зоопарка и заголовком были написаны важные вещи. Двумя касаниями она просматривает краткий текст.
На месте событий сейчас находится группа специального назначения…
Отделение полиции не раскрывает подробностей.
Свидетели дают противоречивые показания…
Это все же не изложение событий. Больше пробелов, чем сути.
– Мамочка? А мои ребята? – Линкольн кладет руку ей плечо.
– Сейчас достану, – говорит она, пытаясь осознать прочитанное.
Неужели полицейские по-прежнему считают, что имеют дело с одним человеком? И что этот человек закрылся в каком-то помещении? Неужели они думают, что опасность изолирована в одном месте?
– Мамочка! – снова торопит Линкольн, уже более громко и раздраженно.
Она поворачивается к нему, вытаскивает из сумки пригоршню пластмассовых фигурок и с некоторым сомнением вручает их ему – он всегда шумит, рассказывая свои истории, в ходе которых происходят битвы и споры, – но у нее нет выбора.