Малыш Николя (Госинни) - страница 31
Я не знал, что у бойскаутов учат таким вещам, но не всему, что рассказывает Альцест, можно верить. Я, например, ни разу не видел, чтобы бойскауты курили сигары.
– Мне надоела эта твоя сигара, – сказал я Альцесту, – я пошёл домой.
– Да, – кивнул Альцест, – вообще-то я уже начинаю хотеть есть и не собираюсь опаздывать на полдник, сегодня будет ромовая баба.
И тут вдруг мы заметили на тротуаре спичечный коробок! Мы его быстро подобрали и увидели, что внутри лежит одна спичка. Альцест так разволновался, что забыл про свою ромовую бабу. А чтобы Альцест забыл про ромовую бабу, надо, чтобы он действительно сильно разволновался!
Мы быстро побежали и пролезли в дырку в заборе там, где не хватает одной доски. Отличное место – наш пустырь, мы туда часто ходим играть. Там всё есть: и трава, и грязь, и камни от мостовой, старые ящики, консервные банки, кошки, а самое главное, там есть машина! Это, конечно, старая машина, уже без колёс, и без мотора, и без дверей, но в ней здорово играть, просто говоришь «врум-врум-врум» и едешь, и ещё можно играть в автобус: «Дзинь-дзинь, осторожно, двери закрываются». Класс!
– Покурим в машине, – предложил Альцест.
Мы залезли внутрь, и, когда уселись, пружины сидений ужасно заскрипели, как дедулино кресло, которое стоит у бабули, и бабуля не хочет отдавать его в ремонт, потому что оно напоминает ей о дедуле.
Альцест откусил от сигары кончик и выплюнул. Он мне сказал, что видел, как это делается, в одном фильме про бандитов. Мы очень аккуратно обращались со спичкой, чтобы её не сломать, и всё прошло отлично. Сигара была Альцеста, поэтому он закурил первым; он шумно вдохнул, и было полно дыма. Альцест очень удивился, когда после первой попытки он сильно закашлялся, и отдал сигару мне. Я тоже вдохнул, и, честно говоря, мне не очень это понравилось, и я тоже закашлялся.
– Ты просто не умеешь, – сказал Альцест. – Смотри! Я буду пускать дым через нос!
Альцест взял сигару и попытался пустить дым через нос, и от этого он закашлялся совсем ужасно. Я тоже попробовал, у меня получилось лучше, но от дыма очень сильно щипало глаза. Было здорово весело.
Мы передавали сигару друг другу, а потом Альцест сказал:
– Что-то мне не по себе, и есть совсем не хочется.
Он был весь зелёный, а потом его вдруг ужасно затошнило. Мы бросили сигару, у меня кружилась голова и немножко хотелось плакать.
– Я пойду к маме, – сказал Альцест и ушёл, держась руками за живот. Мне кажется, он даже не станет сегодня есть ромовую бабу.
Я тоже пошёл домой. Папа сидел в гостиной и курил трубку, мама вязала, а мне было совсем плохо. Мама забеспокоилась и спросила, что со мной, и я сказал, что это из-за дыма, но объяснить ей про сигару до конца я не смог, потому что меня сильно затошнило.