– Мужик… эй… Все, успокойся! – прикрикнул на него Виктор.
На что тот развернулся к нему, обнял, словно родного, и начал рыдать, переходя на истерику. Виктор только развел руками, тоже чуть приобнял ненадолго его, а потом с силой оторвав от себя, громко сказал:
– Все, мля! Все закончилось!
До ворот Форта ехали молча, я посигналил, Пашка – молодой совсем парень из дежурной смены – открыл ворота, и мы подъехали к КПП.
– В караулку его, пусть раздевается и покажется… Не дай бог, укушен, – сказал я, выходя из машины, – и ствол заберите пока, а то он явно не в себе… Паша, полей…
Я подошел к низкой лавке у входа в КПП, на которой стояло ведро с водой и ковшик, скинул на лавку разгрузку, и разделся по пояс, чувствуя, как ко мне липнет одежда. Сполоснувшись, вытерся свитером, оделся, и прошел в караулку.
– Нормально все, не укушен, – сказал Виктор и кивнул на мужика, который одевался.
А мужик оказался вовсе не мужиком, а студентом сельхозакадемии, который умудрился 21 марта прорваться из Оренбурга в родную деревню, к тетке, которая была при смерти и тем самым, будучи инфицированным, заразил всех близких и тетку в том числе… А там пошло поехало, тетка умерла 22-го марта ночью, собрались родственники… Что произошло дальше, думаю, объяснять не надо. Деревня была съедена чуть больше, чем за сутки.
Выслушав Кирилла, как представился похожий на бомжа студент, я не стал объяснять ему, что, по большому счету, он виновен в гибели деревни. Потом сам поймет, сейчас ему это ни к чему, хотя неизвестно, с какой скоростью этот вирус вообще распространяется по воздуху, может, он и не виновен вовсе, а просто все так совпало.
– Григорий Иваныч, – сделал я вызов в рацию.
– Да, Влад…
– У нас «общий» дом готов принять человека?
– Откуда?
– Да вот… Подобрали, так скажем, потом расскажу.
– Ну, не совсем готов, но спать есть где, пусть приводят… Он нормальный? Не укушен?
– Не укушен, а вот… э-м-м… Присмотреть, короче, за ним надо.
– Ну, Галим присмотрит, это его теперь хозяйство.
– Хорошо, отправляю…
Попросил Вадима отвести Кирилла в «общий» дом, который запланировали для таких вот случаев. Как только они ушли, я спросил у Виктора:
– Выпить есть?
– Нет, Влад, ты же сам вчера сказал, что пристрелишь пьяниц на смене.
– Это я сказал?
– Ага, – ответил Виктор.
– Ну, раз сказал, то да… Нехрен! А закурить есть?
– Вот, – Паша протянул мне пачку «Кэмела».
Выйдя на улицу, я присел на лавку, взял сигарету в рот, так и сидел минут тридцать, прислонившись к стене и не подкуривая.
– Влад, нр-мн-м… – что-то говорил подошедший Виктор.