В ранней юности Лена несколько раз заговаривала о том, что ей хочется куда-нибудь съездить, что вот в школе собирают группы то в Тарусу, то в Михайловское, то в Петербург, а родители грустно отвечали: «Но ведь это денег стоит, доченька… У нас до зарплаты – не знаем, дотянем опять или нет».
От прошлого светлыми лучами остались дни, проведенные на даче в Толстопальцеве. Бревенчатый дом, снаружи небольшой, но внутри казавшийся огромным из-за множества комнаток; просторный участок, где были и лужайка, и заросли малины, и настоящий еловый лес с орешником и покрытым ряской прудиком. Дача эта была старая, фамильная, но в начале девяностых тетка, мамина сестра, которой эту дачу завещали (маме отошла двухкомнатная квартира, где сейчас жила Лена), продала ее – очень нужны были деньги…
Реальный мир для Лены ограничивался Москвой, да и то в основном одним районом – Нагатином. Здесь был ее дом, здесь она ходила в садик, окончила школу, здесь, то в магазинах, то в тонарах, работала. В другие районы и центр почти не выбиралась – не было повода. Разве что иногда в гости к подруге Маринке в Свиблово…
Пять минут десятого подъехал на «Жигулях» Рагим. Забрался к ней.
– Привет, – сказал, как всегда, тихо, устало. Отряхнул с головы, плеч крупинки снега. – Как дела?
– Нормально. Давай подсчитаем.
Лена доверяла Рагиму – кажется, честный парень. По крайней мере за те почти полгода, что она здесь, ни разу не пытался ее обмануть, подставить. И смотрит всегда как-то тепло и тоскливо, словно жалеет ее, хочет сказать важное, но не решается. Да и понятно в общем-то что, и Лена знает, что ответит ему, если он вдруг решится, – ответит сразу и твердо, – но все же каждый день ждет его слов. Волнуется, слегка путается, нервничает, когда Рагим рядом.
Друг о друге им почти ничего не известно. Он для нее – экспедитор, она для него – одна из нескольких продавщиц его участка. По утрам он привозит ей товар на своем «жигуленке», вечером забирает деньги. Они закрывают тонар и прощаются.
Сегодня всё было, как много вечеров перед этим. И попрощались обычно: Лена сказала «до свидания», Рагим кивнул, грустно взглянул на нее и залез в свою неказистую, помятую машину… Может, в свободное время он ездит на иномарке, но работает на такой вот, в которую девушку стыдно пригласить. Да и есть ли у него свободное время…
Через подземный переход Лена миновала проспект Андропова и по левой стороне Нагатинской улицы пошла к дому.
Дом был, наверное, сталинских времен. Пятиэтажный, из темно-серого кирпича, с полосками кирпичей бордовых между третьим и четвертым этажами и под кровлей. На первом этаже хозяйственный магазин (когда-то был магазин «Ткани»), окна там полукруглые, даже лепнина есть… Оказываясь в других местах Москвы, Лена замечала такие дома – они стояли по два-три и в центре, и на самых дальних окраинах. Словно их выстроили в одном каком-то месте, а потом разбросали по городу, туда, где они были особенно в тот момент нужны.