Взгляд Максима сделался жестким, и он сухо спросил:
— А что про Танееву?
— Уверена, она тоже ни ее, ни про нее ничего не знает.
— Этого не может быть! Если бы не та злосчастная машина, Танеева превзошла бы Мадам! Ее рейтинг был лишь чуть-чуть ниже.
Алка погладила мужчину по плечам и медленно поднялась с кровати.
— Никто не может быть лучше Мадам. Ты не видел ее.
— А ты не видела Танееву.
— Я видела кое-что получше…
— Что?
— Пойдем, покажу, — позвала Алка.
Она подошла к видеомагнитофону, вставила кассету. На экране показался Майкл Дуглас с встревоженным взглядом, но сразу же за этим захлопали крылья голубок с рекламной заставки.
— Это Соболева, — бросила через плечо Алка, — видел?
— Видел раз сто, но не знал фамилии. Ну и что с этим печеньем?
— С печеньем все в порядке. Смотри!
Дальше изображение пошло в замедленном режиме. Девушка, действительно очень красивая, прислонилась к плечу молодого полубога и одновременно потянула ко рту печенье. Замедленная съемка вдруг замедлилась втрое, а потом и вовсе поскакали кадрики — один, другой, третий…
— Видишь? — прошептала Алка.
— Что? — не понял Максим.
Алка раздраженно посмотрела на него и остановила кадр.
— Вот! Видишь, рука?
— Ну?
— Запомни ее.
— Как я могу запомнить… — поморщился Максим, но Алка щелкнула пультом, и перед ним возник следующий кадр той же пленки.
— Откуда ты… — начал было он, но, словно спохватившись, остановился и замолчал.
Рука теперь была другая. Пальцы чуть длиннее и изящнее. Кисть тоже. Кожа нежнее. Он мог бы поклясться, что она принадлежала совсем другой женщине. Запрыгали кадрики. Чужая рука несла ко рту Соболевой печенье. И только когда девушка надкусила его, рука снова стала прежней, соболевской.
— Подожди. — Максим встал и зашагал по комнате. — Подожди. Ты хочешь сказать, что Мадам растащили по кусочкам? Приставили ее ручку Соболевой и та стала знаменитостью?
— Так оно и было. Кстати, думаю, не только Соболевой. Но и Иркутской, и Танеевой. Всем тем, кто составил Мадам конкуренцию.
— И о чем это, по-твоему, говорит? — У Максима загорелись глаза.
— Как? Разве ты не понимаешь? Они все были ненастоящими. И я думаю, преступника нужно искать не рядом с Мадам, а рядом с теми, кто создал новых фальшивых звезд рекламы.
— Вздор!
— Но почему?
— Да потому что они — пострадавшая сторона. Мы с ними и понятия не имели…
— Мы? — Алка опустила руки. — Ты сказал «мы»? Как это — мы, Максим?
Девушка нажала кнопку, и изображение на видеомагнитофоне погасло. Мужчина оторвался от экрана и озадаченно посмотрел на нее.
— Ну… то есть… конечно, я хотел сказать — они. Слишком увлекся твоим расследованием, втянулся. — Он сделал шаг к девушке, но она отступила к стене.