— Нет, — ответила я решительно и потерла виски. — Но если хочешь, можешь подождать меня в машине.
— С ума сошла? Чик, кадрик: Мадам в пиявках. Захотелось острых ощущений?
— А это и есть острые ощущения?
— Когда пиявки, думаю, да.
Я помолчала, прислушиваясь к тому, что творилось у меня внутри. Чепуха. Какие там острые ощущения… Ничего со мной случиться не может. Ничего мне не угрожает. Все эти странные смерти кажутся чьей-то выдумкой, нелепым фарсом. Мне хочется только узнать одну вещь…
— Извините, девочки.
Возвращение Спичкиной было шумным. Она принялась что-то толковать о типах кожи, мять и тереть мне лицо, так что поговорить с ней о том, что меня волновало, возможности не было. И все-таки, когда она перенесла свои усилия с лица на шею, я улучила момент и спросила:
— Это к вам приходила Соболева?
Руки женщины на мгновение замерли в воздухе, но тут же снова порхнули к моему горлу. По всему было видно, что подобных вопросов она уже наглоталась досыта и скорее склонна меня придушить, чем снова вспоминать о смерти своей клиентки.
— Ко мне, — ответила она наконец кратко.
— Она приезжала одна?
Спичкина подняла вверх брови. Алка подалась вперед из своего кресла.
— Одна. Жаль, что у нее не было такой преданной подруги, как у вас, — заметила она ядовито, бросив в сторону кресла беглый взгляд.
— И совсем никого не было поблизости? То есть я имею в виду, — в салоне, пока вы отлучались?
— На этот вопрос я уже отвечала в милиции.
— И что вы им сказали? — ехидно поинтересовалась Алка.
— Правду, — уныло промычала женщина. — Что было, то и сказала. — Она замолчала и направила все усилия на то, чтобы протереть в моем лбу дырку.
Я решила, что женщина не расположена рассказывать нам о своих неприятностях и это прекрасно. Мадам терпеть не может, когда кто-то пытается рассказать ей о своих неприятностях. Но сегодня мне необходимо было узнать…
Я предвидела такой поворот событий, но, памятуя, что во всех детективах свидетели становятся более разговорчивыми, когда видят деньги, заготовила купюру в десять долларов и сжимала ее в кулачке с самого начала. Теперь я выпростала руку из-под простыни и положила купюру себе на грудь, указав на нее женщине глазами. Я даже не поняла, как она ее выхватила и куда спрятала. Так проглатывают кусок голодные собаки. (К слову сказать, Мадам терпеть не может собак. Слишком глаза у них человеческие. Вот коты — совсем другое дело…)
— Здесь вертелись двое. — Спичкина теперь улыбалась, и Алка, не понимая, чем вызвана эта внезапная метаморфоза, даже поперхнулась. — Это самое я и сказала в милиции. Один из них мужчина. Вы не напрягайтесь, не напрягайтесь, во время массажа нужно расслабиться, иначе не будет никакой пользы. Так вот, мужчина этот якобы был электромонтером. Он пришел утром, посмотрел… и даже починил проводку.