Мой путь из квартиры вниз походил на бегство, но был намного легче моего пути наверх. Выбираясь из подъезда, я на всякий случай оглянулась на свои окна и подумала: кто знает, быть может, так заканчивается одна полоса жизни и начинается другая. Совсем другая, которая не будет иметь с предыдущей ничего общего. Совсем ничего.
Богомолов встретил меня сам и провел в свой кабинет. Кажется, речь пойдет о Мадам и о моем задании. О кинокартинах он говорит только в гостиной. (Жаль, что я это знаю. Могла бы еще несколько секунд потешить себя надеждой…)
Богомолов прошел к столу, указал мне на диван и молча бросил рядом фотографию. Снимок был большого формата и выполнен, насколько я могу судить по опыту общения с фотографами, профессионалом. Композиция убойная: голая девица сидела на поваленной березе внепотребной позе, широко расставив ноги, выпятив грудь и запрокинув слегка голову. Но при этом листья дерева и руки девушки как бы невзначай едва прикрывали самые пикантные места. Первое впечатление быстро схлынуло, и я вдруг вспомнила, где видела эту девушку. В рекламе! Причем видела раз сто! Только там она была одета в чопорное, наглухо застегнутое платье и ела отвратительное печенье.
— Соболева! — выдохнула я.
— Она самая. — Богомолов тревожно смотрел на меня.
— Ну?
— Смотри внимательнее.
Я еще раз тщательно обследовала грудь и ноги девушки и, решительно ничего не заметив уникального, обратилась к фону. Вокруг шумела березовая роща. Вдали, в низине, блестела река. Ничего особенного.
Я бегло взглянула на дату, красовавшуюся в уголке фото, и чуть не выронила снимок из рук. Если фотограф не ошибся, снимок был сделан две недели назад. То есть месяц спустя после объявления о смерти Соболевой.
— Что это? — спросила я удивленно. — Ошибка?
— Ошибка? — поднял брови Богомолов. — Ничуть не бывало. Месяц назад я давал интервью по поводу своего нового фильма и намекнул, что собираюсь пригласить на главную роль не профессиональную актрису, а фотомодель. С тех пор меня засыпают письмами, снимками и роликами… Но это еще не все. Здесь и визитка прилагалась.
Богомолов протянул мне карточку. Она была необычно большого формата. Слева подмигивала Соболева с рекламы, справа были обычные координаты и подпись: «Сочту за честь работать с вами. Элеонора». И — номер телефона.
— Что за телефон? — спросила я.
— Хороший вопрос. Это телефон редакции журнала «Женские шалости». На звонки отвечает некая Ванина…
— Автор статьи про пиявок? — вскрикнула я и тут же поежилась, вспомнив свой сегодняшний визит в салон красоты.