— Угу.
— Я бы с тобой согласился, Айрис, если бы этот проект не был столь важен для Виктора, — покачал головой отец. — Я только что поставил себя на его место, и понял, что сделал бы несколько таких щитов. Просто на всякий случай.
— Если бы у вас хватило финансов, мистер Озборн, то несомненно, — кивнула девушка.
— Даже если предположить тот вариант, который озвучила Айрис, — я вздохнул, не желая заострять на этом внимание, — Когда ему срочно понадобился щит, Виктору фон Думу стоило говорить с тобой, отец. Не со мной. Почему он решил действовать через меня?
— «Эффект заложника»? — в глазах девушки зажглось понимание.
— Вот именно! — я улыбнулся. — Если предположить, что с самого начала мы играли только свои роли в пьесе Виктора фон Дума, то все становится на свои места. Сначала Дум купил Менкена. Потом через своего нового агента — часть Совета. Началась подготовка к твоей отставке, пап. Затем он нанимает Конга, о котором узнает через все того же Менкена, и устраивает мое похищение. Ты теряешь должность Ген. Директора. Меня отправляют в Латверию, где я оказываюсь полностью во власти Дума. Сейчас я понимаю, что он мог убить меня в любой момент. Не убил, и это был не его каприз — просто я был ему нужен, чтобы шантажировать тебя.
Мне даже интересно, знал ли Виктор о том, что я оказывался на волоске от смерти несколько раз, пока учился в его Университете. Все-таки ведра с водой, падающие с двухметровой высоты, для ребенка довольно опасны (чего не понимают подростки, кстати, для которых я был просто более слабым студентом, а не ребенком, который умнее их), не говоря уже о падениях с лестниц. Все-таки, склоняюсь к тому, что Виктору было просто любопытно: и он, таким образом, хотел выяснить мои пределы. И когда я выжил после ведра с водой, поразмыслив, разрешил студентам сбросить меня с лестницы. Вот только зачем ему эти пределы? Просто хотел получше узнать отпрыска своего конкурента? Это, кстати интересная теория, надо будет ее потом обдумать.
— Дальше фон Дум давит на меня, а я, конечно, прошу тебя помочь, — продолжить удалось с некоторым трудом, все-таки говорить о своих ошибках довольно сложно. — И, самое смешное, везде Виктор, вроде как, не при делах. Наоборот — он благородно соглашается принять несчастного отпрыска своего конкурента в своем Университете, потом лишь просит выполнения договора. Причем отказывается от скидки. Даже если мы как-то раскроем Менкена, проследить связь с Думом просто никак не получится.
— Зачем вообще нужны такие сложности? — недоуменно спросила Айрис.