— Не переживай, — я снова равнодушно пожал плечами. — Матом меня не удивить.
Брови девушки поползли вверх.
— Не подумай чего плохого, — поспешил успокоить няньку я. Очевидно, она решила, что вокруг меня одни матершинники. Мда. Нехорошее представление складывается у мисс Смит о своем подопечном. — Просто я много читаю. Даже всяческую «желтую прессу», в которой не стесняются в выражениях. Предупреждая твой вопрос: да, о «недопустимых прикосновениях» и прочих подобных вещах, я узнал оттуда же.
Знаю, что врать нехорошо, но… моя новая жизнь и так сплошная ложь. И не сказать, что она мне нравится меньше, чем жизнь научного работника Владимира Симановича.
— Понятно, — Айрис нахмурилась, вероятно, размышляя о том, кто из моего окружения может быть столь беспечен, что оставляет «желтую прессу» в досягаемости шестилетнего ребенка.
Я вздохнул:
— Ага, — и хмуро отвернулся.
К чести Айрис, она быстро поняла свою ошибку:
— Извините, мне не следовало…
— Ты слишком часто извиняешься, — я не повернул головы.
— Но… Черт… — она вздохнула, нервно убрала выбившуюся прядь за ухо. — Боюсь, что вам нужна не одна нянька, а несколько. Один человек просто не справится. Я с вами не больше пятнадцати минут, а уже хочу оказаться от вас как можно дальше.
— Вот уж чего не надо, того не надо!
Она снова моргнула, удивленно воззрилась на меня. Кажется, впервые я проявил столь яркие эмоции в ее присутствии.
— На дорогу…
— Знаю, я знаю!
Блин. Надо было объяснить, почему я не хочу еще парочки нянек над своей тушкой. Правда в том, что мне необходимо как можно больше свободы, дабы подготовиться к будущему, явно не была лучшим вариантом. А не рассказывать не получится, ибо этот эмоциональный порыв девушка наверняка запомнит, и какие-то выводы сделает. Не хотелось бы, чтобы ее умозаключения оказались нежелательными… Поэтому надо подтолкнуть ее к правильным выводам.
— Слышала когда-нибудь, об «эффекте свидетеля»? — подпустив в голос усталости, проговорил я.
— Простите?
— В 1968 году Джон Дарли из Нью-Йоркского и Бибб Латане из Колумбийского университетов провели эксперимент, — продолжил я, не меняя тона, — в котором исследовали поведение людей в критической ситуации, когда кому-то рядом с ними требуется помощь. Выводы были однозначными: чем больше людей в группе, тем меньше шансов получить своевременную помощь у попавшего в беду. То есть, если у меня вдруг случится сердечный приступ, и рядом со мной будешь только ты, у меня гораздо больше шансов получить помощь, чем если бы за мной ходила целая толпа нянек.
— Но… почему?