– Ничего, Анфим. – поддержал мальчишку Бравлин. – Пусть пошушукаются.
Едва закрылась входная дверь, мальчишка едва не налетел на Беляну от возбуждения.
– Я при Анфиме не хотел говорить, – скороговоркой начал он. – А то со всем селом его рассорю. Они… они, понимаешь, смеются. При деде-то ничего, староста всё-таки, а когда один…
Он потёр кулаком глаз и нос.
– Одному мне хоть на улицу не ходи. Вот он, кричат, драконобой. Такого не страшно и на таракана выпускать. Платон, мол, всё делал, а я только рядом стоял. А теперь, говорят, ходит гоголем и к девкам нашим пристаёт. А я что? Я и не приставал вовсе. А Дашка, она, наоборот, когда слава была, сама липла, как смола сосновая. А теперь всем шепчет, что я гордец и невежа.
Он выпалил всё одним махом и просяще поглядел на девушку.
– Ты только деду не говори. А то ведь поссорится со всеми. Он хороший. Правда. И любит меня. А узнает, что они смеются, будет ругаться и… и совсем разругается.
– Так как же ты его оставишь, если любит? Нельзя оставлять любимых. Вот я…
– Я знаю, – перебил Демид и тут же извинился. – Прости. Мне Платон рассказывал. И он тебя любит, и ты его любила. Только, говорил, осерчал за что-то на него твой отец, вот он и уехал. А я что? Я же не навсегда. Я приезжать буду. Только так интереснее, когда в дороге.
Девушка хотела ответить, что никто ни на кого не осерчал, просто произошло нелепое совпадение, но помолчала и сказала совсем другое.
– Пойдём за стол.
Развернулась и пошла в дом, не глядя на удивлённое лицо Демида.
За столом, даже не садясь, обвела всех глазами и предложила.
– Пусть мальчик едет с нами. Если вы все, конечно, не против.
– Я не навсегда, дед, – раздался всхлипывающий голос от двери. – Я приезжать буду. Обещаю. И подарки тебе привозить. Правда!
Конь мальчика выглядел не так плохо, как его охарактеризовал староста. Конечно, не сравнить со скакунами из стойла самого коназа, но и не задохлик. Вещей набралось три больших мешка. Демид долго расхаживал вокруг них, потом взял один и повесил на седло.
– Я же не навсегда, дед. Я же с тобой и правда сроднился. Зачем мне всё это?
Он обнял Анфима, и тот незаметно смахнул с глаза слезу. Погрузились быстро. Демид держался рядом с Беляной, старательно указывая на все местные достопримечательности.
– А вон там и змей лежит, – махнул он в сторону леса. – Точнее, то, что от него осталось. Если до конца не растащили, конечно.
– Покажешь?
Мальчишка придержал коня, дождался дружинников и снова указал на место боя со змеем. Бравлин на просьбу задумчиво кивнул, и кавалькада свернула с тропы.