Как-то незаметно к ним присоединился Пётр. Одет он был явно на брань – в кольчуге, с палицей, только без щита. Стало ясно, что дело одной проверкой не ограничится.
На подходе к шатру к ним присоединилась Подана. Женщина вышла из-за невысокого, Платону по колено, куста. Причём, не поднялась, не вылезла из него. Просто вышла. До того её не было видно, мгновение, и Подана уже тут. Она кивнула Молчану, и группа двинулась дальше.
Вход закрывали двое охранников. Молчан и Пётр синкронно махнули, один мечом, другой палицей, и вход был свободен. Створник решительно шагнул внутрь, Платон двинулся за ним.
Посереди шатра стоял высокий мускулистый воин. Его седые волосы выбивались из-под шлема и лежали на покрытых кольчугой плечах, спутываясь под висками с бородой. В руках он держал тот самый двуручник, которым дрался Игнат.
Вокруг воина расходилось знакомое Платону синее марево.
– Зар-раза франкская! – рыкнул Створник и бегом рванул к колдуну.
Следом зашагал Молчан, на ходу вытаскивая меч. Враг молчал. Пётр без остановки махнул палицей, целясь в голову, но колдун легко отвёл удар. На противоходе он даже умудрился шарахнуть по мечу Молчана так, что тот затряс отбитой рукой.
По шатру стоял звон. Колдун держался на равных с обоими воинами. Он даже успел зацепить длинным клинком Петра по ноге так, что теперь Створник старался меньше двигаться. Платон встал третьим, понимая, что сил обоих мечников может не хватить. Нанёс удар, пытаясь снова выбить двуручник из рук колдуна, но тот полыхнул синим, пахнуло теплом, и Киркелин отлетел, как от резины.
Молчан упал. Левой руки у него не было по самый локоть. Пётр вспотел, старался бить экономнее, но колдун явно побеждал. Он даже не запыхался.
Платон бросил быстрый взгляд в самый тёмный угол шатра и заметил там подозрительное шевеление.
– Держись, – бросил он Створнику и рванул в сторону.
Так и есть. В углу лежало огромное, пара метров в диаметре, чёрное колесо. Возле него крутился старик в высокой шапке.
Платон на ходу полоснул Киркелином, снимая жрецу голову и пихнул его ногой, чтобы тот, падая, не залил алтарь кровью. Затем с хода запрыгнул на камень и, ухватив двумя руками, поднял меч вертикально, лезвием вниз.
Ноги тут же сковало холодом, будто он наступил в ванну с жидким азотом или высунул ступни в открытый космос. Ни шевельнуть, ни даже просто оторвать ступни от того места, где стоит, стало невозможно. Мороз пополз выше, вытягивая силы и не давая шевельнуться. Холодно стало уже в паху. Сердце стучало медленнее, желания пропали. Захотелось лечь прямо тут и уснуть.