— Барт, может мы этого бугая, того? На кой ляд он нам дался? — Услышал приглушенный бас, Максим сквозь шум в ушах. — Ножом по горлу и хай лежит тут?
— Ох, не дала тебе мама мозгов Карась. — Отвечал рыбак. — Ну вот заартачится щенок, что мы делать будем? Он не девка, которой можно насильно ноги раздвинуть, тут стимул нужен.
— Будет артачиться побьем. — Весомо сказал Карась. — Или ногу сломаем.
— Тупица. — Раздался звук глухого удара. — А если ему нужна она, нога эта? Черт его знает, как у него в голове все работает. А так заартачится, мы дядьку его приведем, и вот ему руки ноги поломаем. Сильно будет сопротивляться, прирежем бугая и посадим девку вместо него. Вот это называется мотивация.
— Прости брат, не подумал. — Раздался виноватый голос второго. — Но у нас же все равно девка есть? Можем ее по мучать.
— Хорошо, что есть, кому за тебя думать. — Глубоко вздохнул рыбак. — Девка нам и целой пригодиться, вон она, какая горячая. И молоденькая, ей, поди и двадцати нет.
— Точно, а то все старше попадаются.
— Эй, малявка, как и обещал, отпускаю тебя, и сестру твою тоже не трону.
— А маму? — Раздался Олин ревущий голос.
— Гагага, а маму. — Рассмеялось хором несколько мужиков. — Скажи спасибо, что сестру оставляем, но годиков через пять приходи, мы и вас приголубим. Гагага.
Максим надолго отрубился, чувствовал, что его куда-то несут как мешок, перекинув через плечо, потом ехали на машине, его трясло, водитель явно с трудом справлялся с управлением. Даже когда его скинули, в какое то темное помещение он долго не мог очнуться, слышал истошные женские крики, утробный мужской смех.
Мальчик не знал, сколько времени он был без сознания, проснулся он от нестерпимого чувства голода, живот сводило буквально до рези. Сев он попытался оглядеться. В помещении было темно и холодно, окон не было. Только из узкой щелки в потолке пробивался тонкий лучик света. Сверху доносились грубые мужские голоса, мат, споры.
Попробовав подняться, он понял, что ноги у него связаны веревкой, они так затекли, что сначала он этого даже не почувствовал. Только когда он распутал веревку, заметил, что левая рука начала двигаться гораздо лучше, хотя до конца пальцы все равно не сжимались. Посмотрев на люк в потолке, он решил сначала посоветоваться.