− Да ты не беспокойся, к утру тебя тоже должны выпустить. Твоя невиновность доказана. Ты действовал в рамках закона, защищая данное любому человеку от рождения право на жизнь. Просто у них насчёт тебя некоторые сложности, не могут выяснить, кто ты. Так что держись. Увидимся ещё, − Питер крепко пожал мою руку и убежал.
Прошло уже полчаса после того, как я проглотил пилюли, но ничего не происходило. Я долго ходил по камере, ожидая эффекта. Без толку, только голова начала трещать от беспокойных мыслей. Сквозь решётку я видел, что в небе одна за другой начали гаснуть перемигивающиеся звезды. Приближался рассвет. Я лёг на кровать и не заметил, как уснул.
Утром меня не выпустили. Только ближе к полудню охранник вывел меня из камеры и сопроводил в кабинет к следователю.
− Джон Сэведж, или как вас там, − сказал детектив, − мы полностью воссоздали картину преступления и сделали вывод, что ваши действия не превышали пределов самообороны. Кто вы, нам выяснить пока не удалось, но мы это обязательно сделаем, а до тех пор прошу не покидать пределов страны. − Он поднялся со стула и, холодно кивнув, произнес: − Вы свободны.
Детектив подошёл к двери и крикнул:
− Констебль, выдайте мистеру Сэведжу его вещи и проводите к выходу!
Ожидавшие на крыльце Питер и Элизабет радостно бросились ко мне.
− Ну как? − спросила девушка в ожидании чуда.
Я только руками развёл.
− Ничего. Видимо, формула Элафрина всё-таки была не совсем корректной. Или ошибка при производстве... − с досадой ответил я.
− Да погоди ты, − шикнул Питер на Элизабет. − Парень совсем изголодался, отстань от него со своими расспросами. Тут рядом есть замечательный паб. Я угощаю.
Паб действительно оказался уютным. Тусклый свет, пробиваясь сквозь витражи, освещал деревянные столики, создавая романтическую атмосферу средневековья. Питер заказал нам еду и по кружке пива.
− Ну что, ребята, поздравляю с завершением чёрной полосы. Надеюсь, больше вам нечего опасаться − все враги повержены, − сказал он, поднимая кружку. − Кстати, меня тоже можете поздравить. Кое-кто по секрету сообщил, что за "отважные действия в борьбе с преступниками" меня скоро повысят. После служебной проверки, конечно. Это у нас бюрократия обязательная, если кто-то из полицейских оружие применяет.
Мы ели, бурно обсуждая произошедшие события, и вдруг... меня затрясло, тело начало крутить. Голова словно взорвалась изнутри. Казалось, что я получил ключи от ячеек, в которых хранилась память. Все они разом распахнулись, изливая потоки информации. Закатив глаза, я стал съезжать со стула. То самое критическое событие, о котором говорил профессор, как ясный кадр кинофильма всплыло в памяти. Ералаш воспоминаний сложился в чёткую картину. Я вспомнил всё...