Несколько часов назад Джин плелся по пустыне, зная, что его время сочтено. Но думал он лишь о Рэйвен и Луне. Не о войне. Не о других планетах. Даже не о Брае. Озарение снизошло подобно удару молнии. Джин не был склонен к раздумьям, но здесь и сейчас открыл для себя истину, неведомую ему прежде. Рэйвен стоила слабости. Она стоила боли. И пусть он низвергнется в ад, если умрет, не сказав ей об этом.
Однако прежде чем Джин успел заговорить, Рэйвен напряглась. Ее взгляд метнулся к входу в пещеру, а потом обратно.
— Что?
Она жестом велела ему замолчать и, подобравшись к выходу из пещеры, выглянула наружу. Джин весь обратился в слух, но слышал лишь потрескивание огня и тихое сопенье дочери. Мгновение спустя Рэйвен вернулась, подрагивая от страха и истощения.
— Ты валишься с ног, Рэйвен. Иди сюда, приляг, — Джин протянул руку в приглашении.
— Нет, — покачала головой она и крепче сжала заточенную палку. — Кто-то должен остаться на карауле.
— Бодерианцы знают, что мы потерпели крушение. Если они увидят следы, сразу же поймут, где нас искать, и очень скоро будут здесь. Тебе нужно отдохнуть, — заспорил Джин, но Рэйвен не соглашалась и отказывалась приближаться к нему. — Ты нужна нам сильная, — он решил применить более эффективную тактику. Джин взывал к тому, что именно Рэйвен придется защищать их всех. — Ты не сможешь драться, пока не отдохнешь.
Она посмотрела на него, и он снова протянул руку.
— Ты был ранен в этот бок, — сказала Рэйвен.
Она подползла ближе и, опустившись на землю по другую сторону от Луны, подвинулась к дочери. Распрямив ноги, она потянула на себя одеяло и тоже укрылась. Поначалу Рэйвен лежала с открытыми глазами, но вскоре расслабилась и заснула.
Джин держал рот на замке и мечтал отдохнуть. Преодолей бодерианцы блокаду Лева, и первым же делом возьмутся за астероид. Джин хотел, чтобы Рэйвен была готова. Сам он с такими травмами ни за что на свете не смог бы уйти далеко. Все его тело ломило, а мозг гудел от беспокойства. Костер затухал, и в свете Ликиры Джин посмотрел на Рэйвен с Луной. У него под боком лежало все, о чем он не осмеливался даже мечтать.
Во избежание любых привязанностей клинки жили в казармах и никогда не заводили семей. Отец Джина был лучшим другом отца Брая, поэтому их сыновья выросли вместе во дворце. Но после нападения на Ликиру Джин отказался от своего места по правую руку от Брая и вступил в ряды клинков.
Он трудился упорнее любого другого мальчика. В отличие от сокурсников, Джин хотел сражаться. Ему нужно было отвлечься от тьмы внутри. Он любил убивать. Любил азарт охоты. Став клинком, Джин получил шанс направить зло на благие цели. Он извлекал из себя тьму и по крупице отдавал каждому клинку под своим началом. Умение выжидать, умение планировать. Понимание того, что убивать легко. А выживать сложно.