Мы ехали между деревьев, высматривая укрытие, и я прислушивалась к каждому шороху. Вдалеке тревожно закричали птицы, и у меня по спине побежали мурашки. Вскоре перед нами появились руины Древних: развалины каменных стен и колонн выглядели скорее частью природы, чем творением рук человека. Каменная кладка густо поросла мхом и лишайником – возможно, только одно это еще и скрепляло ее, не давая рассыпаться. Возможно, эти жалкие остатки были некогда величественным храмом, но сейчас в нем хозяйничали папоротники и лианы. Паулина поцеловала тыльную сторону ладони – жест-благословение и защита от духов, – и пришпорила коня. Я же не торопилась и не стала целовать ладонь, но с любопытством разглядывала покрытый зеленью остов родом из иного времени, размышляя о людях, его создавших.
Через несколько минут мы выехали на небольшую поляну. Уже темнело, мы обе с трудом держались в седле от усталости, поэтому не сговариваясь мы приняли решение остаться здесь на ночь. Я мечтала об одном: упасть на траву и провалиться в сон, но лошадям требовался уход – ведь успех нашего побега зависел только от них.
Сбросив на землю седла – на церемонии не было сил – мы развесили влажные попоны сохнуть на ветках и отпустили лошадей пастись, они направились прямиком к ручью, чтобы напиться.
Наконец мы повалились без сил. О том, чтобы поесть, не было и мысли, хотя с самого утра у нас во рту не было и маковой росинки – слишком уж мы нервничали, боясь, что все сорвется. Я задумала побег почти за месяц, но вплоть до вчерашнего прощального ужина в Зале Альдрида не была уверена, что решусь на это. Именно тогда немыслимое вдруг показалось мне единственным выходом. Среди общего веселья, тостов и смеха, я задыхалась под взглядами самодовольных министров. Я нашла глазами Паулину, стоявшую поодаль с другими слугами, и едва заметно наклонила голову. Моя верная камеристка поняла: я не смогу сделать то, чего все от меня ждут. И кивнула в ответ.
В тот же вечер, дождавшись, когда все уснут, мы встретились в моей спальне и обсудили план. Времени было мало, а сделать предстояло многое. Все зависело от того, раздобудем ли мы лошадей. На рассвете Паулина – тайком от главного конюшего, занятого подготовкой свадебной процессии, – отправилась в конюшни и нашла там младшего конюха, слишком молодого и неопытного, чтобы спорить с королевской служанкой. Появилась надежда, что наш скроенный наспех план будет осуществлен.
Быстро смеркалось, и на смену усталости пришел страх. Мы собрали немного хвороста и разожгли костер: огонь отпугнет хищников, рыщущих между деревьев, или хотя бы позволит разглядеть их прежде, чем клыки вонзятся в тело.